Онлайн книга «Звезды в кармане»
|
– Это уникальный шанс! Один на миллион. На миллиард! Вдохновенная речь сопровождалась яростным жестикулированием: – Лотерейный билет! Блюдечко с голубой каёмочкой! – Васька хихикнул, – Да-да, именно, блюдечко! Тарелочка! Неожиданно он осекся, побледнел и оглянулся по сторонам. Дворик был немноголюден в этот утренний час – лишь в дальнем его конце лазили в песочнице ребятишки и прогуливались мамаши с колясками. Однако, Лубенчиков изменился в лице и продолжил сугубо конспиративным шепотом: – Если все выгорит – мы озолотимся. Надо две штуки баксов. – Ага, – устало кивнул Капустин, – Что за дело? Большая партия презервативов для оленеводов Ямало-Ненецкого округа? – Бери выше, Димыч, – просиял Васька белозубой улыбкой. – Ну, тогда, наверно… партия уцененных золотых самородков? – вставил я. Улыбка Лубенчикова слегка притухла. – Нет? – Дима равнодушно зевнул, – А, догадываюсь… Компания «Де Бирс» продает по дешевке списанные бриллианты? Васькина улыбка окончательно погасла: – Кончайте издеваться! Я ведь не шучу. Вы ведь меня знаете! – Ага, – хмыкнул Капустин, – Тебя мы очень хорошо знаем! Дима снова широко зевнул и зажмурился. Я его прекрасно понимал. Хотя здоровые молодые организмы уже успели справиться с легким похмельным синдромом, размышлять о делах совершенно не хотелось. Настроение у нас еще было каникулярное. Всего лишь позавчера вернулись из Крыма: две недели в палатке на берегу, южное солнце, теплое море, симпатичные девочки… Подумать только, всего пару дней назад не было этого огромного душного, пыльного города. Была ярко-синяя, голубая, зеленовато-перламутровая гладь до самого горизонта, ветер с привкусом морской соли, нагретые щедрым солнцем скалы, кристально чистая родниковая вода без малейшего намека на хлорку… Два дня, всего два дня назад… А Васька уже успел влезть в очередную авантюру. Лубенчиков склонился над скамейкой, притянул нас поближе могучими ручищами и что-то горячо зашептал. – Чего-чего? Васька повторил, ухмыляясь и в этот раз мы всё разобрали вполне отчетливо. Переглянулись и внимательно на него посмотрели. Дима озабоченно приподнял бровь и на всякий случай попробовал ладонью васькин лоб: – У тебя жар? Или может белая горячка после вчерашнего? Я покачал головой: – Да, Васёк, всё было. Но такого… ещё нет. Лубенчиков засмеялся: – Можете поверить – это не мои «глюки». За глюки я не стал бы платить аванс! Дима взволнованно вскочил со скамейки. Пару раз прошелся туда-сюда, чтобы дать выход эмоциям. Наконец, скрестил руки на груди и пронзил Ваську испепеляющим взглядом: – Знал я, что ты, Лубенчиков – лопух! Но не до такой же степени! «Лопух», как ни в чем не бывало, продолжал сиять ухмылкой. – Сколько ты им уже отвалил? – Сколько с собой было, – пожал Васька плечами, – Сто баксов. Остальное – сегодня вечером. Пока другие не перехватили. Сами понимаете, товар особенный… – Ага, понимаем… – Капустин хлопнул Лубенчикова по мускулистому плечу, – Хорошо понимаем, что плакали твои денежки. Эх, если бы и мозги у нашего друга были настолько «мускулистые». Я вздохнул: – Ты, главное, не расстраивайся, Васёк – не такие уж это большие «бабки»… – А я и не собираюсь! – Лубенчиков весело подмигнул, – Между прочим я под свой аванс уже кое-что приобрел! – Васька тронул слегка оттопыренный карман брюк и заговорщески огляделся по сторонам, – Лучше поднимемся наверх… – он кивнул в сторону дома, на восьмом этаже которого обитала семья Капустиных. Квартира Димы была безлюдна, словно гробница Тутанхамона до визита археологов. И все же, бдительный Лубенчиков заглянул по очереди в каждую комнату. Лишь после этого извлек из кармана небольшую плоскую коробочку. – Вот оно! – произнес он с загадочным и торжествующим видом. Мы с Димычем едва не расхохотались: – И за это ты отвалил сто баксов? Больше всего штуковина напоминала сплющенную копию мыльницы, стоявшей на полочке в ванной Капустиных. Даже цвет был такой же, светло-голубой. Васька наш сарказм проигноривал. Он шарил оценивающим взглядом по гостиной. И мне, и Диме этот взгляд не понравился. Но едва Капустин успел приоткрыть рот, собираясь задать резонный вопрос, Лубенчиков что-то сделал со своей дурацкой коробочкой и… Большой шкаф в дальнем углу гостиной исчез с легким хлопком. – Ну как? – невинно поинтересовался Васька. Димыч, как подкошенный, плюхнулся на диван. А мне удалось сохранить равновесие, привалившись к дверному косяку. Но уже через секунду мы оба бросились в угол и внимательно исследовали пыльный след на полу. Снова уставились на Лубенчикова: – И где же шкаф? – Вы действительно хотите знать? – загадочно улыбнулся Васька. – Да! Да! – неожиданно разъярился Капустин, – Конечно мы хотим знать, куда делся этот долбаный шка… – последнее его слово оборвалось легким хлопком. Дима исчез так же мгновенно, как и злощастный предмет мебели. «Блин!» – беззвучно зашептал я одними губами и, на всякий случай, стал потихоньку, бочком двигаться к выходу. Не хочется, знаете ли, так бесславно покидать грешный мир… А Васька Лубенчиков вздохнул, как ни в чем не бывало, и с нежностью провел рукой по голубоватой «мыльнице», которая сейчас пульсировала матовым светом. Выждал несколько секунд. Ухмыльнулся и направил «фиговину» в тот самый угол. Два раза коснулся пальцем выемки на её поверхности. В то же мгновенье, шкаф возник на старом месте. Вот только Капустина не было. – Один момент, – Васька озадаченно почесал затылок и на всякий случай еще раз нажал углубление «мыльницы». Откуда-то из пустоты свалилось ведро с картофельными очистками. Следом – с истошным воем, насмерть перепуганная кошка Дуська. Лубенчиков хлопнул себя по лбу: – Проклятый склероз! Вчера целый вечер экспериментировал, да так и забыл её там! Кис-кис-кис! Бедное животное со всех лап рвануло прочь из гостиной. На её счастье, глухие стоны, донёсшиеся откуда-то со стороны шкафа, отвлекли внимание Лубенчикова. Васька прислушался и радостно поинтересовался: – Дима, это ты? Шкаф загудел и затрясся от отборных многоэтажных выражений. Мы с Лубенчиковым распахнули дверцы и тщательно изучили содержимое. Однако среди висевшей внутри одежды не было ни малейших признаков Капустина. – Да где ж ты? – недоуменно нахмурился Васька. |