Онлайн книга «Ночная смена. Крепость живых»
|
– Дощечку ищу для иммобилизации. – Да бросьте, даже если и найдем, то грязная же будет. Выщелкните из запасного магазина патроны, и прибинтуем. В самый раз по длине будет. И на косынку. – Вот бы не подумал. – Доводилось так делать. Уж чего-чего, а пустой магазин найти было проще, чем шины. – Надежда улыбается и подмигивает. Горсть тэтэшек ссыпается в карман, магазин от ППС прибинтовывается к раненой руке, сама рука, под прямым углом согнутая в локте, берется на косынку. Начинаю приподнимать парня. С трудом, но идти может. Потихоньку тащимся туда, где оставили УАЗ. Надежда тем временем, прикрываясь машинами, отходит сзади, на всякий случай глядя, чтоб нас, убогих, никто не обидел. – Ильяс, возвращаемся. – Как говорится: вэлкам! – Ничего нового? – Водилы с твоим братцем собирают трофеи с битых машин, раненые только что добрались. Мужик уже до меня докапывался – послать пришлось. Ну болтливый… – Это он после ранения раздухарился. – В курсе. Эйфория, называется. – Она самая. Аккуратно скатываемся вниз. Осторожно добираемся с парнем до госпитального «хивуса». А салон-то уже и заполнен. Миха вроде дремлет. Агонизирующий все еще дышит. Остальные расселись по лавкам и ждут, чего скажу… Связываюсь с Николаичем: – Раненые готовы к эвакуации. Что у вас? – Прекратили преследование. Одного добили. Второй утек. Сварщик с вами? – Нет, он же за группой побежал. – Черт… – И этот, Михин отец, тоже утек – побежал в направлении Центрального парка. – Да что же это за балаган-то с самодеятельностью! Ладно, его телефон у меня есть. Уточните, вроде бы сварщик на связи был с МЧС – они с водилой нашего «хивуса» точно по мобиле разговаривали. – УАЗ наверху. Он без бензина. – А тот, что до берега доехал? – В дырках, но полностью исправен. Плавучий госпиталь можно отправить в Кронштадт? – Можно Машку за ляжку… – Ясно. Разрешите отправить. – Сопровождать кто будет? – Считаю, что водителя и врача из спасенных хватит. – Отправляйте. – Они сейчас трофеи собирают. – Гляньте, что они надыбали. Если что ценное, отбирайте. – Принято. – После того как отправите, возвращайтесь сюда, на перекресток. Мы сейчас уже там будем. – Что, кого-то зацепило? – Нет, все целы, но пара стрелков лишними не будут. Подозреваю, что убежавший гостей притащит. А нам тут еще есть на что внимание обратить. Виктор проснулся как-то сразу. В бункере тяжело пахло кровью от сваленных в углу мешков. Припахивало еще чем-то, не очень аппетитным, но Витя предпочел этого не замечать. Ирки уже не было, и, высунувшись из люка, он увидел, что компаньонка ковыряется в том мясе, которое они не успели еще срезать с костяка. Вчерашний азарт кончился, начался отходняк. К тому же удачливый охотник отчетливо понял, что скоро станет тепло и все эти мешки с десятками килограммов мяса, на которое ушло до черта соли, сахара и приправ, придется банально закопать, потому что протухнет солонина. Вяло ковыряясь ножом, который вертелся в одеревеневшей после вчерашней работы руке, Виктор лихорадочно думал: что делать? «Чернышевский, на фиг, за компанию с Белинским», – мелькнуло у него в голове. – Ирк, что скажешь, как нам лучше мясо сохранить? – неожиданно спросил он подругу. Ирка сдула прядь волос, но та осталась на месте, прилипнув к потному лбу, и незамедлительно сказала: – Я считаю, ледник надо делать. – Ледник? – Ну да, погреб со льдом. – Откуда я тут в лесу погреб возьму! Да еще со льдом! – Погреб придется вырыть. А лед привезем, тут же озерцо есть недалеко. – Как же, недалеко! Пять километров бездороги. – Ну иначе не знаю… Набив еще пяток мешков (причем Витя краем глаза заметил, что Ирка сыплет соль и прочие приправы, явно страдая), он понял, что не верит подруга, что это мясо долго будет съедобным… А работа мясника хуже, чем у грузчика… Жиловщик сия профессия называется вроде бы… Рука уже как чужая. Не хватает по своему мясу секануть… На мясокомбинатах-то перчатки кольчужные выдают… Ничего другого, кроме как ледник, так в голову и не пришло. Взяв лопату, Виктор опять задумался: где его рыть? Если рядом с бункером, мухи задолбают. Запах уже есть, вряд ли ослабнет. Оттартать мясо подальше – тоже нюанс: опять, значит, грузить, а перекидывать эти мешки снова очень не хотелось. Опять же неизвестно, что за зверье полезет… Виктор отошел метров на двести и в теньке на склоне холмика наметил контуры квадратного погреба. Воткнул лопату в землю и начал рыть… Через час он незначительно углубился в землю, но уже взмок. «Еще хорошо, что с этими чудиками таскался, – подумал Витя. – Если б не коп, уже сдох бы с непривычки, а так куда ни шло. До вечера яму вырою. Доски есть – они сырые и гнутые, но тут пойдут. Значит, еще колы вырубить для распора. И за льдом. Лед можно будет бензопилой резать… Правда, можно вместе с бензопилой под лед улететь – хреноватый сейчас уже лед… А везти на чем? В мешках в УАЗе? Засру весь УАЗ… Сани бы надо…» Тут он немного опомнился. Какие сани?! Еще лошадку, конюшню, баньку, сарайчик с амбаром, хлев с коровкой и свинкой, курятник… Это ж цельный хутор строить… Домик в деревне… А Ирка уже мечтала вслух о бане… Чистоплюйка. Не, из города вся эта жизнь смотрелась куда как симпатичнее, романтичнее и героичнее… С трудом сплюнув – рот пересох, Виктор прошелестел сам себе: – Перекур! Воткнул лопату и пошел к Ирке. Боевая подруга билась насмерть. Видно было, что у нее тоже руки болят, но она, свирепо шипя сквозь зубы, пластала и пластала куски мяса. – Погодь. Давай хоть чаю попьем. Она обернулась, посмотрела как-то нехорошо и ответила: – Если сейчас оторвусь от этого занятия, потом уже не смогу взяться. Пальцы не гнутся и руки болят сильно. – Да ладно… Мы всяко полтора-два центнера уже накрошили. Больше не осилим. Да и соль еще пригодится. – Жалко же… Когда еще повезет. – Живы будем – повезет. А так я скоро сдохну. Руки отваливаются. – Ладно. Чай на дрючке «вскяпитим»? – Ага. В бункере-то жару устраивать неохота. Попили чаю, вскипятив его на костерке. Когда Виктор делал бункер и закладки-тайники, тут разбивался лагерь из палаток. На этом месте осталось кострище с рогульками да шалаш – склад бракованных досок и другой строительной всячины. |