Онлайн книга «Небо Атлантиды»
|
И станет самолёт по кругу В седом молчании летать, И взрыв форсажный из забвенья Рванёт его на перехват!.. Да! Ради этого мгновенья Ему положено стоять! Да, ради этого мгновенья! Для МИГА!.. Ну и для того, Чтоб со скачками уплотненья Собратья младшие его Летали лучше, дальше, выше, Наверняка разили цель!.. Застывший «МиГ» под старой крышей — Седых пилотов колыбель… [23] Потом и сам Громов взял инициативу в свои руки, спел несколько песен «не в тему» от Бориса Гребенщикова, Юрия Щевчука и Михаила Щербакова. И, как обычно, поддавшись на уговоры друзей, начал хулиганить и «сбацал» широко известную в узких кругах балладу неизвестного автора «Про Ивана – летчика-аса, который побывал на Марсе, а когда с Марса воротился, с лётной работой распростился». [24] Начиналась баллада вполне эпически: Жил да был отважный лётчик. Гордо в небе он летал, И любовь к своей профессии Беззаветную питал. Как-то раз в ночном полёте Лётчик петлю выполнял От вчерашней ли нагрузки… От большой ли перегрузки Он сознание потерял. Был наш Ваня летчик-ас Год летал на первый класс, Ум теряя молодец, Вмиг смекнул – ему конец. Времени прошло немало, И Ивану лучше стало. Пять минут ещё проходит. Он совсем в себя приходит. Головой трясёт Иван Как ударенный баран. Все фюзеляжные пусты, А я в наборе высоты. Был наш Ваня атеист И Иисуса, и беса, И другие чудеса Отрицал как коммунист. Тут однако даже он Был немало удивлён. Вот летит Иван, смекает Неужели я в раю? Видно даже Бог не знает Про другу любовь мою. После каждого свиданья В божий храм ходила Маня. Видно в этом что-то есть. Коли мне такая честь. Тут мелькнуло что-то вдруг Видит Ваня – синий круг. Потом свет совсем погас. Ваня слышит чей-то глас: «Ты хвалу воздай не Мане, а окстись и не крестись То простые марсиане Помогли тебе спастись. И не ангелы, не черти — Мы спасли тебя от смерти. Через несколько минут Сможешь сам на Марс взглянуть»… Оказавшись на Марсе, пилот-ас Иван вступил в контакт с инопланетным разумом, который по уровню намного превосходил земной, а потому сумел построить роботизированный коммунизм. Наставники с красной планеты водили Ивана по музеям, в которых были представлены выдающиеся достижения великой марсианской цивилизации, в результате чего тот пришёл к закономерному выводу: Ходит Ваня день и два — Идёт кругом голова. Ваня выразил восторг Кто всё так устроить смог. А на нашей, брат, планете Управленцев умных нету. Им бы только водку жрать Да с трибуны поорать. Однако предложение остаться на Марсе и стать испытателем звездолётов, высказанное наставниками, Иван непреклонно отверг, мотивировав это тем, что на Земле у него остались жена, любовница, друзья, да и вообще «Не могу никак сейчас – Скоро выборы у нас». Марсиане с почестями проводили героического лётчика, однако на Земле его ожидал совсем не дружеский приём: Рассказал им всем Иван: Дескать, был у марсиан. Тут друзья переглянулись Покрутили у виска Разом все заторопились: Выздоравливай, пока. Санитары Ваню взяли И к носилкам привязали. И в такой вот упаковке На носилках и в веревках, Воротился наш герой Жить из космоса домой. Никто не поверил Ивану: ни друзья-пилоты, ни замполит, ни комэск, ни комполка – даже жена с любовницей не поверили. В результате пилот-ас был списан на землю, где и мыкался, не ожидая больше от жизни ничего хорошего. Заканчивалась баллада обращением ко всему разумному-доброму-вечному, что ещё сохранилось в людях: Я вам сказку рассказал Не для славы, не для чести, Чтоб подумали мы вместе, На Земле как дальше жить, Чтобы жизнь не погубить. Если ты летаешь в высь, Высоты во всём держись. Ваня, друг надёжный твой, Завтра в бой пойдёт с тобой. Он подставит грудь свою Защитит тебя в бою. Надо другу слепо верить, даже в то, что не проверить. Если врач ты – так иди Всех и всюду убеди, Что пилот Иван Петров Телом и душой здоров. Ты ж в угоду аппарату Предал клятву Гиппократа. Если есть ты замполит Чувствуй, чья душа болит, Смотри шире на аспект, А не спрашивай конспект… Самодеятельная баллада понравилась, особенно тем из присутствующих, кто её до сих пор не слышал. Офицеры долго и бурно аплодировали, а гостеприимный командир даже попросил записать слова. Импровизированный банкет подходил к завершению, когда во дворе дачи неожиданно появился Владимир Фокин. Поприветствовав участников застолья и вежливо пожелав им приятного аппетита, Фокин подошёл прямо к Громову: – Пора, Константин Кириллович. Кивнув, тот встал и отложил гитару. – Костя, на посошок? – с надеждой вопросил Стуколин. Громов оглянулся на выжидательно молчавших лётчиков. – Почему бы и нет? Выпьете с нами, товарищ капитан? – спросил он у Фокина. – Почему бы и нет? – в тон ему отвечал Фокин; сегодня он был серьёзен как никогда и хмурился озабоченно, наблюдая за тем, как Стуколин разливает водку по стопкам. – Давайте выпьем за удачу, – предложил он, когда получил свою порцию горячительного напитка. – Она всем нам скоро понадобится. Они выпили. – Сыграйте что-нибудь напоследок, товарищ подполковник, – обратился командир полка к Громову. – Необязательно про авиацию – что-нибудь для души. |