Книга Герой ее мечты, страница 27 – Конни Брокуэй

Наоборот, комбинация ароматов оказалась яркой, соблазнительной, волшебной и покоряющей, как сама Венис.

— О Господи! — тихо вскрикнула Венис, и Ноубл повернул голову. Венис сидела на полу, прижав руки к груди, и он, мгновенно оказавшись рядом, поднял ее и заключил в объятия, а она, прильнув к его груди, уткнулась лицом в плечо.

— Что случилось, Венис? В чем дело?

— В ящике.

Не отпуская ее от себя, Ноубл освободил одну руку и, наклонившись вперед, стал шарить среди древесных стружек, пока пальцы не наткнулись на что-то холодное, гладкое и твердое. Он нетерпеливо отгреб в сторону стружки, и показались белые, близко расположенные, изогнутые дугой кости — скелет грудной клетки.

Ноубл потянул. Появилась половина скелета, Ноубл с любопытством вытянул его весь и, вскрикнув от отвращения, бросил обратно в ящик.

Кто-то приделал рог антилопы к тому, что выглядело как череп койота или степной лисицы. Было что-то наводящее ужас, что-то исключительно омерзительное в идее соединить не подходящие друг другу части мертвых животных. Это выглядело не просто неестественно, это было жутко.

— Венис снова спрятала лицо на шее Ноубла.

— Почему ты так держишь мисс Лейланд? — В глазах стоявшего в дверях Блейна Фарли горели негодование и ревность.

Горячий молодой дурень, подумал Ноубл и выругался. Со смешанными чувствами Ноубл попытался убрать руки Венис со своих плеч, но она не позволила, а Ноубл, который никогда ни в чем не мог отказать Венис, понял, до глубины души презирая себя, что не готов сейчас отпустить ее. Решительно положив руки ей на спину, он еще крепче прижал Венис к себе и угрожающе посмотрел на покрасневшего Блейна, который, дрожа от негодования, стоял на пороге.

— Блейн, если ты только поднимешь руку, я тебя убью, — предупредил Ноубл.

— Отойди от нее! — выкрикнул Блейн, и, словно в ответ, Венис еще крепче обняла Ноубла.

— Послушай, Блейн, — заговорил Ноубл, стараясь сохранять терпение, — кто-то прислал мисс Лейланд штуковину, которая ее напугала. Вот и все.

Поза Блейна несколько утратила свою воинственность. Что вообразил себе этот ненормальный? Что Ноубл собирается воспользоваться преимуществом своего положения?

— Это последний раз, когда я объясняю тебе что-то, касающееся мисс Лейланд и меня. — В тишине комнаты голос Ноубла прозвучал как удар хлыста. — В следующий раз, когда кому-то захочется изображать странствующего рыцаря, я позабочусь, чтобы он получил согласно своему титулу. Я испепелю его! Понятно?

— Прости, Ноубл. — Блейн перевел дыхание. — Но я вошел и увидел тебя с ней, и…

— Тебе понятно?

— Да, сэр.

— Прекрасно. А теперь проваливай отсюда, найди этого никчемного станционного смотрителя и узнай у него, кто и когда доставил этот ящик. Займись этим. Сейчас же!

Не издав больше ни звука, Блейн выбежал из зала.

— В чем дело, дорогая? — спросил Ноубл, погладив шелковистые локоны, упавшие на лоб Венис. — Почему этот розыгрыш так сильно расстроил вас?

Она взглянула на него: Маб, королева фей с серебристыми глазами, черноволосый и светлокожий потомок эльфов.

— Такое уже было. Несколько дней назад. Кто-то спрятал мышь с прикрепленным к ней птичьим черепом, а потом бросал в меня гравий, чтобы навести на нее. Я подумала, что это проделки детей, но в Сэлвидже не так уж много детей. И где ребенок мог бы найти все, что было скреплено?

— Тот, кто считает подобное забавным, необязательно ребенок, — заметил Ноубл. — Я вас знаю, Венис. Возможно, вам не понравятся мои слова, но чтобы напугать вас, недостаточно пары не подходящих друг другу частей животных.

Она не сказала ни слова, а просто положила голову на плечо Ноублу.

— Венис, милая, расскажите мне все.

— На самом деле это глупо.

— Милая, я знаком с глупостью, как священник с катехизисом.

Венис тихо засмеялась, и воздух, слетевший с ее губ, нежно коснулся его шеи.

— Обещаете не смеяться? — спросила она.

— Нет, не обещаю, — серьезно ответил он и крепче обнял Венис.

— Вы были безжалостным мальчишкой, Ноубл Маккэнихи, и стали безжалостным мужчиной.

— Зато честным. Рассказывайте.

— Прошлой зимой я была на Амазонке. Там к лагерю подошло племя местных охотников. Один из их детей был очень болен, а они слышали, что у нас есть сильные лекарства. На самом деле все, что у нас было, — это немного настойки опия, которой мы охотно поделились. Очевидно, она принесла мальчику крайне необходимый ему сон. Остальное сделала природа.

— И?..

— Их шаман провозгласил меня великой волшебницей. Ноубл, я даже не давала ребенку настойку, это сделал наш проводник. К сожалению, проводник был местным. Вскоре я благополучно покинула те места и больше не представляла угрозы для авторитета шамана. За спасение жизни мальчика или, как я подозреваю, больше за то, что я ушла, — сардоническим тоном продолжала Венис, — он подарил мне ожерелье из костей пальцев бабуина.

— Оригинальный выбор украшения, Венис.

— О, я вообще не собиралась надевать его. Просто не хотела проявить грубость, не приняв его. Но этой весной меня пригласили на бал путешественников, и я шутки ради надела ожерелье.

— Вижу, вы с возрастом избавились от своей импульсивности, как и от привычки плакать, когда не можете добиться своего, — мягко пошутил Ноубл.

По движению ее губ у своего горла Ноубл понял, что Венис улыбается.

— Мне никто не сказал, что будет приглашена пресса. — Холодок в голосе Венис свидетельствовал о ее отношении к этому упущению. — На следующее утро газеты — все газеты — напечатали, что охотники за скальпами подарили Венис Лейланд ожерелье из человеческих костей. Вздор. Чистый, откровенный вздор. К сожалению, религиозная секта поверила этому. Там решили, что я безбожный варвар. С тех пор они присылают мне вещи, напоминающие о моей безнравственности.

— О вашей безнравственности?

— Да. Это было бы смешно, если бы их подарки не были столь отвратительными.

— В каком смысле? — Если бы Ноубл не держал Венис, он не заметил бы легкой дрожи, пробежавшей по ее телу.

— Безобразные вещи. Это, — она указала на скелет, — напоминает их.

Ноубл мог только догадываться, что это были за отвратительные вещи. За ее простым сообщением чувствовались наводящие ужас воспоминания.

— А Тревор? Где был он, когда вас травили?

— Что он мог сделать? — В голосе Венис звучало удивление. — Мы старались, и нам удалось сохранить в тайне от прессы действия этой секты. У отца был первый этап кампании, и если бы пресса узнала хоть что-то о тех… вещах, для его политической карьеры результаты были бы ужасными.