Онлайн книга «Крест на башне»
|
Прапорщик подвывать на миг перестал, от тела отшатнулся, упал на бок. — Не-е гу-у-би-ите… Х-хри-истом Бо-огом молю… дети-и-и ма-алые… Я достал еще раз портсигар, кинул в зубы вторую сигаретину — не потому, что курить хотелось, просто покатать во рту, а то опять привкус этот мерзкий, медный появился. Вытянул из кобуры «штейр», поднял его медленно, наставил юнцу точно промеж глаз и курок большим пальцем взвел. — Будешь говорить? Корнет — бледный, как смерть — глазами расширенными на дуло уставился, как кролик на удава… сглотнул судорожно и кивнул. — Хорошо. Спрятал пистолет обратно в кобуру, достал зажигалку, прикурил. Попытался опять колечко повесить — не получилось. — Итак, корнет Дергачев. Для начала — как ваше подразделение именовалось? — В-вторая рота. — …то-оварищ та-акки-ист… — это прапорщик все ноет, носом в пыль уткнувшись. Я ему в плечо носком ботинка уперся, развернул рожей вверх. — Ты, мешок дерьма, — процедил холодно сквозь зубы, — не заткнешься наглухо — под траки брошу. Булькнул, глаза выпятил — и снова: — То-овари-ищ… Свихнулся, похоже, от страху. И, — без «похоже» — обмочился. — Оттащите, — повернулся я к конвоирам, — это дерьмо в сторону… пока. — И, возвращаясь к корнету: — Вторая рота, а дальше? — Вторая рота третьего полка С-соколовской дивизии, — с полувсхлипом отзывается тот. — Третьего полка? У вас что, нумерация полков не сквозная? — Н-нет… для офицерских частей. — Ваша задача? — К наступлению темноты рота должна была с-сосредоточиться в районе деревни Ш-ш… — юнец осекся, сглотнул. — Шумово? — Да. — Дойти до Шумово, а дальше? — Д-дальше? Издевается? Нет, думаю, молод еще — так испуг изображать. Разве что он из семьи, где папа-мама сплошь актеры, плюс дедушка дирижер с всемирной известностью. — Что должна была делать рота в Шумово? — Не знаю. Может, ротный… но он в голове шел. — Где находится штаб батальона? — Не знаю. — Врешь. — Я в с-самом деле не знаю… нас только сегодня перебросили сюда… майор Мезенцев подъехал на броневике и говорил с ротным… — Перебросили откуда? — Из Щекино… сначала на грузовиках до Одоева. Потом до деревни… деревни… я забыл, как она назвалась… смешное какое-то название… — Брусна? Сомово? Кривое? — Кривое, да-да, Кривое. Там нас встретил командир батальона, майор Мезенцев, и п-приказал выдвинутся к этой… Ш-ш… Шумовке. — Что дислоцировано в Кривом? Какие части? — Не знаю… какие-то тыловики… пехота тоже была. — А штабы? — Н-не знаю. — Родные есть? — Что? — непонимающе посмотрел на меня юнец. — Родные, спрашиваю, есть? — А-а… да, есть. — Папа, мама? — Мама… и сестра… сестра младшая. — Увидеть их, — я говорил спокойно, почти ласково, — снова хочешь, а? Корнет Дергачев? — Х-х… — он запнулся опять, сглотнул, закашлялся. Справился, поднял на меня взгляд — глаза мокрые. — Хочу. — Тогда прекрати, щенок, в героя играть! А то, donnerwetter, и в самом деле доиграешься! Вон, — кивнул, — лежит уже один герой! Может, ты ему завидуешь? А? Завидуешь? Только, с яростью, непонятно откуда взявшейся, думаю, посмей мне сказать, что — да! И чем это юнец-корнет меня зацепил вдруг так? Или… просто нервы сдавать начали? Вынул сигарету изо рта, смотрю — фильтр уже наполовину сжевал. — На этой, — добавил тоном ниже, — вашей дерьмовой войне подохнуть — большого ума не надо. Вот уцелеть — это другое дело. Так что решай, корнет! Кем тебе быть больше по нраву — умным или… героем? Черт, времени уже совсем нет. Две сигареты — это, считай, десять-двенадцать минут. — Я… я хочу жить. Посмотрел на часы — ну да, одиннадцать минут. — Тогда докажи, что ты умный! Я из-за тебя на четыре минуты из графика выбился. И, если ты мне сейчас не сообщишь чего-нибудь такого, что это отставание скомпенсировать может — пристрелю, как собаку! — Но я и в самом деле не з-знаю, — всхлипнул корнет, а подбородок у него при этом так и запрыгал. — Не знаешь — значит, дурак! Ну же, — повысил я голос, — вспоминай, что ты в этом хреновом Кривом видел! И по дороге… давай, выкупай жизнь свою, пока лот с торгов к свиньям собачьим не сняли! — Я-я н-ничего… Я полуотвернулся на миг, унтерфельфебелю глазами посигналил — тот, молодец, понял: рожок выщелкнул-вщелкнул, затвором лязгнул… корнет от этих звуковых эффектов дернулся так, словно уже очередь в бок получил. — Ш-штаб… О! Подсеклась рыбка! — Ну?! Штаб, дальше! — Штаб дивизии… в одной из тех деревень. Не в Кривой, в другой… — Какой еще дивизии? — небрежно так переспросил я, а у самого сердце куда-то в желудок проваливается. — Нашей… Соколовской. — Врешь! На вашей дивизии, считай, весь фронт сейчас держится — а ты мне хочешь впарить, что ее штаб в какой-то вшивой дыре расположился? Врал бы уж чего поумнее… скажем, штаб не дивизии, а бригады, и не в деревне, а хотя бы в Одоеве. — Н-не вру… пожалуйста, поверьте… я слышал, двое офицеров говорили: генерал-майор свалился, как снег на голову, и штаб его теперь рядом будет… в Брусне он! — почти истерически выкрикнул корнет. — В Брусне! У меня аж дух захватило. Ну, думаю, если ты, сучонок, мне все-таки соврал… я тебя в Антарктиде найду, даже если под императорского пингвина загримируешься! Но если нет… — Ладно, унтерфельдфебель, проводите его до леса — и отпустите… — Слушаюсь, — ухмыльнулся тот и в бок корнета стволом «эрмы» подпихивает. — Комм, цыпленок! — Стой! — посчитал нужным вмешаться я. — Уточняю: отпустить — это значит отпустить! Унтерфельдфебель моргнул недоуменно… потом плечами пожал. — Слушаюсь, господин фельдлейтенант. Я развернулся, запрыгнул на броню, начал люк открывать… — Господин фельдлейтенант… а что с этим делать? — это про прапорщика. Я задумался на миг. — Бросьте, где лежит. Пулю на дерьмо тратить — жалко. Пусть с ним синие возятся. |