Книга Сердце в пустыне, страница 45 – Лора Бекитт

– Что это за девчонка? – с ходу спросила она.

Джамиля посмотрела ей в глаза.

– Жена Алима.

– Жена… Алима? – повторила Зухра. – Не может быть! Почему я ничего не знаю о свадьбе?

– Я не уверена, была ли свадьба. Алим привел эту девушку в гарем и представил как свою супругу. Попросил показать ей женскую половину дома и выделить одну из лучших комнат.

Зухра смотрела на Джамилю темными, сверкающими глазами, Казалось, ее взгляд проникал в душу, и она читала самые сокровенные мысли девушки.

– Откуда он ее взял? Почему женился на ней?

– Неизвестно. Она сказала, что жила в пустыне. Последовала долгая пауза.

– Дикарка! – сокрушенно промолвила Зухра. – Только этого не хватало!

– Она не похожа на дикарку, – возразила Джамиля.

Женщина уверенно покачала головой.

– Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что эта особа не нашего круга, что она – существо из бездны, из самых ужасных низов! Алим сошел с ума!

– Полагаю, он полюбил.

– Полюбил? – Зухра рассмеялась. – Ты плохо знаешь мужчин. Алиму двадцать лет, а он был занят только службой. Он втайне изнывал от жажды женских ласк и объятий. В этом случае мужчины часто берут в жены первую попавшуюся смазливую девчонку!

– Мне она понравилась, – упрямо возразила девушка. – Пусть Зюлейка воспитывалась в других условиях, от нее веет свежестью и свободой. И мне кажется, что она далеко не глупа.

Единственное, что раздражало Зухру в Джамиле, так это свойство видеть, во всем и во всех только хорошее.

– Зюлейка?

Женщина нахмурилась: ей послышался отзвук чего-то знакомого, но чего именно, Зухра не могла вспомнить.

– Она должна знать свое место.

Между тем Джамиле хотелось поговорить о том, что волновало ее больше всего на свете.

– Как думаешь, – спросила она Зухру, – смерть Харун аль-Рашида что-то изменит?

Зухра поняла. Она сжала губы, ее лицо стало суровым.

– Не думаю. При Мухаммеде аль-Амине распоряжения прежнего халифа останутся в силе. Разве что со временем на престол сядет кто-то другой.

– Его брат?

– Мы не мужчины, чтобы рассуждать о таких вещах, и все же полагаю, что аль-Мамун не удовлетворится ролью второго наследника. Но он в Мерве. А где Амир, мы и вовсе не знаем.

– Он жив! – воскликнула Джамиля, прижав руки к сердцу. – Я знаю, он жив.

Зухра сжала ее локоть своими жесткими пальцами.

– Я тоже так думаю.

Оставшись в одиночестве, Зюлейка ощутила странное бессилие и щемящую тоску. Куда она попала? Она, привыкшая к жизни, лишенной всякого изящества, утонченности, никогда не знавшая роскоши…

Молодая женщина выбралась из купальни и принялась расчесывать мокрые волосы. Она ничего не умела, не разбиралась ни в прическах, ни в украшениях, ни в одежде, не знала, как понравиться мужу. Вдобавок ее не оставляли мысли о сыне. Как он там? Здоров ли? Быть может, малыш плачет, тоскуя по матери? Сердце молодой женщины болезненно сжалось от сознания потери самого ценного, что у нее было, и по лицу побежали слезы. Целых пять лет ей казалось, что на свете нет никого, стоящего любви, никого, заслуживающего внимания, кроме Ясина.

Потом Бог подарил ей Алима, потребовав взамен немыслимой жертвы: оставить в пустыне половинку своего сердца.

Когда Зюлейка вернулась в сад, она уже не плакала. Рубашка Джамили пришлась ей впору. С волосами молодая женщина поступила просто – заплела их в две косы.

Зюлейка решила поискать Джамилю, но неожиданно наткнулась на Зухру.

Какой-то миг обе женщины смотрели друг на друга. Зухра с удивлением отметила, что во взоре Зюлейки нет ни подобострастия, ни робости.

– Я догадалась, кто ты, – заявила старшая. – Не понимаю, как тебе удалось женить на себе Алима, но ты должна знать свое место.

– Знать свое место? – непонимающе повторила Зюлейка. – Где?

Зухра высокомерно усмехнулась.

– В этом доме. Среди нас. В жизни нашей семьи. Хозяйка гарема – я. Здесь мое слово – закон.

В тоне Зухры Зюлейке послышались нотки, которые были в голосе ее тетки Надии, торговца живым товаром Шакура, а еще – Амира, который не только не спас ее от унижений, а обрек на новые беды и муки.

– Ты не моя хозяйка, твои слова ничего для меня не значат!

– Смеешь спорить, грязная дикарка? Пошла с моих глаз! – воскликнула Зухра и вытянула вперед холеную, унизанную дорогими браслетами руку.

Выражение ее красивого лица было таким, словно она наступила босой ногой на отвратительное насекомое.

И тут произошло невероятное. Зюлейка и сама не могла понять, как это случилось. Откуда-то со дна души поднялась волна дикой ненависти, затуманила разум, и в следующий миг молодая женщина вцепилась зубами в руку Зухры. Та громко закричала от боли, неожиданности и страха, тогда как Зюлейка не отпускала живую кровоточащую плоть, словно хищница – желанную добычу. Прибежали Джамиля и рабыни. Зюлейка разжала челюсти и бросилась прочь, захлебываясь от слез.

Когда наступил вечер и Алим пришел в гарем, Зухра первой вышла ему навстречу и с возмущением показала перевязанную руку.

– Дикарка, которую ты называешь своей женой, искусала меня, словно бешеная собака!

Алим застыл в изумленном молчании, а затем принялся хохотать. Он смеялся веселым, заливистым мальчишеским смехом до тех пор, пока Зухра не обратилась в бегство, а затем отправился на поиски Зюлейки. Молодой человек пребывал в прекрасном настроении. Он был поглощен любовью и страстью и не обращал внимания на перемены, которые творились в государстве.

Как и предполагал Алим, весть о его женитьбе утонула в ворохе новостей, какими в те дни был полон Багдад. Глава барида Али ибн Идрис аль-Хишам пытался добиться аудиенции у преемника Харун аль-Рашида и заручиться его благосклонностью; он едва обратил внимание на возвращение Алима. Война? Мысли о ней были подобны тени птичьих крыльев, что порой мелькают над безмятежной землей, озаренной солнечным светом.

Наступающий мрак быстро гасил сказочно нежные краски сумерек, все вокруг наполнялось жаркой черной тьмой, и молодой человек радовался в предвкушении долгой ночи, пучине желаний и бездне неуемных любовных восторгов.

Он нашел жену свернувшейся калачиком на большой кровати, которая должна была стать ложем их долгой супружеской любви, и подумал, что она спит.

Зюлейка не спала, она с замиранием сердца ждала, что скажет супруг. Алим молчал, тогда она повернула к нему заплаканное лицо и подавленно прошептала:

– Я сама не знаю, как это могло случиться! Я не хотела, но когда она сказала, что…