Книга Соколиная охота, страница 147 – Роберт Линдон

Едва тот открыл рот, чтобы запротестовать, как Кэйтлин набросилась на него с такой яростью, что ему пришлось прикрыться от нее локтем. Он расстегнул ремень с мечом и передал его сокольнику.

— Как ты собираешься действовать? — спросил его Валлон.

— Торговаться с ними за жизнь Радульфа.

Франк щелкнул пальцами.

— Арне, ты имел дело с лопарями. Что, по твоему мнению, можно предложить им взамен?

— Железную утварь и яркую одежду они ценят больше всего. Первое даже больше. Нож, топор и два отреза льняной ткани будет достаточно.

В спешке принялись собирать выкуп. Вэланд спрятал товары, рыбу и хлеб в свой заплечный мешок и простился с Сиз, взяв ее за обе руки. Затем он переправился через реку и вскоре исчез среди деревьев.

Следы лопарей разобрал бы и ребенок. Они шли быстро, целая дюжина человек тащила упирающегося Радульфа. Затянутое тучами небо почти не давало представления о времени суток и направлении движения. Вэланд предполагал, что до вечера уже недалеко и что лопари шли на восток. Они придерживались извилистого гребня, и по его прикидкам он пробежал около шести миль, когда пес внезапно остановился и стал принюхиваться. Сокольник исходил из того, что лопари выделили людей, которые должны были наблюдать, нет ли погони, и надеялся затеять переговоры с арьергардом, вместо того чтобы идти к основной группе. По тому, как пес рычал и бросал свирепые взгляды по сторонам, он понял, что за ними следят и что кто-то уже зашел ему за спину.

Он двинулся дальше. Уже начинало смеркаться, когда лес расступился, образовывая естественную аллею. В дальнем конце коридора две притянутые веревками к земле ели образовывали арку. В ее верхней точке что-то темнело. Это был Радульф, подвешенный на высоте в двадцать футов и привязанный к обоим деревьям за руки и за ноги. Вэланд повесил лук на плечо и, держа в вытянутых руках инструменты и ткань, двинулся вперед, будто собираясь положить их под распятой фигурой. С обеих сторон выросли лопари. Они были одеты в тулупы из оленьих шкур, сшитых мехом внутрь, с капюшонами, опушенными лисьим или волчьим мехом. Это был невысокий народец — рост мужчин чуть-чуть превышал пять футов, — но ладно сложенный, ничего общего не имеющий с теми уродливыми карликами, которыми их изображали викинги. Большинство их были вооружены луками и каменными топорами, а у некоторых имелись рожки, сделанные из березовой коры. Ни у кого из них он не увидел арбалета Радульфа. Они либо не знали, как с ним обращаться, либо не обладали достаточной силой, чтобы взвести его.

Вэланд остановился, немного не доходя до согнутых елей. Радульф висел с поднятыми руками. Голова упала на грудь. Одежда его была изодрана в клочья и сильно перепачкана. «Похож на истекающего кровью Иисуса Христа», — подумал Вэланд, видевший его изображения в церкви позади алтаря. Его потрясло жалкое состояние Радульфа, который всегда был энергичный и сильный, как бык.

— Радульф, ты слышишь меня? Радульф!

Германец слегка приподнял голову.

— Это ты, Вэланд? — прохрипел он.

Его окровавленное лицо было все в ушибах, один глаз выбит.

— Они застали меня врасплох, Вэланд. Они на меня накинулись до того, как я их заметил. Осторожные, черти.

— Скольких ты убил?

— Троих, я думаю. Один почти ребенок. Я выстрелил в первого, которого увидел, и побежал. Они меня заарканили веревками и тогда уже набросились всем скопом. Они переломали мне ребра и еще бог знает что. — Он закашлялся и со свистом вдохнул. — Я тяжело изранен, Вэланд.

— Не разговаривай. Я сниму тебя.

Голова Радульфа качнулась.

— Ты уже не сможешь спасти мою шкуру. Я вижу внизу этих дикарей, охраняющих веревки, которые они готовы перерубить в любой момент. Самое большее, что ты можешь сделать для меня, — это избавить от мучений.

— Я собираюсь с ними торговаться. Ты только…

Раздался трескучий смех.

— Мне уже конец.

Вэланд положил на землю лук, а сверху чужой меч. Радульф шумно втянул воздух и мучительно закашлялся.

— Нет смысла умирать нам обоим, — промолвил он слабеющим голосом. — Ты понял, что они собираются сделать. Они собираются разорвать меня надвое. — Его тело судорожно дернулось, и он слабо ухмыльнулся: — Никогда не думал, что буду умирать, как те мученики.

— Ты не умрешь, — сказал ему сокольник.

Он огляделся в поисках их вожака. Некоторые лучники оказались женщинами и подростками. Вэланд выделил среди них мужчину постарше, возможно обладающего большей рассудительностью, и пошел к нему, протягивая выкуп. Он сделал пять-шесть шагов, когда один из лопарей выстрелил, заставляя его остановиться. Стрела воткнулась в землю в нескольких футах перед сокольником. Он оглянулся на свое оружие. Еще полдюжины шагов — и он уже не успеет вернуться к нему, если лопари нападут. Вэланд почувствовал, как его язык прилип к горлу, и положил ладонь на холку пса.

— Вэланд, — позвал его Радульф глухим голосом. — Я ценю то, что ты пришел за мной. Очень ценю. Ты сделал больше, чем можно ждать от товарища, и я умоляю тебя, не жертвуй собой. Времени остается мало, и у меня к тебе есть еще одна просьба.

Вэланд стиснул зубы, удерживая подступившие слезы.

— Говори.

Радульф медленно, со свистом вдохнул.

— Ты помнишь, я много говорил о том, как вернусь домой с кошельком, полным серебра. Ты улыбался и качал головой, как будто знал, что это пустая болтовня. Да, похоже, у меня не будет уже возможности доказать тебе обратное.

Радульф замолчал, уронив голову на грудь.

— Я не жалуюсь, — заговорил он вновь. — Я хочу тебе сказать, Вэланд, что эти последние месяцы были лучшими в моей жизни.

Германец напряг руки, чтобы уменьшить давление на легкие.

— Мне уже ничего не надо, но если на мою долю придется кое-какое серебро, ты позаботишься, чтобы оно было доставлено моей родне? Валлон говорил, что у нас будет кое-какой навар, и я не думаю, что капитан пожалеет для меня нескольких монет. Он человек нежадный.

Вэланд качал головой, не в силах произнести и слова.

— Я знаю, сам ты это сделать не сможешь. Но я разговаривал со стариной Гарриком, и он сказал, что доберется до Новгорода, а оттуда отправится домой. Я попросил его заглянуть к моей родне и сказал ему, что если он думает вернуться к крестьянскому труду, то там есть неплохая земля. Я также рассказал ему о своих сестрах и намекнул, что он правильно поступит, если возьмет одну из них, чтобы согревала ему постель.

Вэланд проглотил подступающий к горлу ком.

— Я все сделаю, друг, но это еще не конец.

Он вытер ладони о колени. Радульф засмеялся.

— Сколько лет я тебя знаю, и это первый раз, когда ты назвал меня другом. Помолись за меня, Вэланд.

Сокольник сделал еще один шаг. Протрубил рожок, и лопари выпустили залп стрел. Не меньше трех ударили в Вэланда, но луки оленеводов были слабы, и стрелы с костяными наконечниками отскочили от кольчуги. Он рванулся назад, к своему оружию, в то время как пес кинулся вперед на лопарей, и его наводящие ужас прыжки заставили оленеводов попятиться. Сокольник заметил древко, воткнувшееся в его кожаный панцирь.