Книга Возвращение повесы, страница 8 – Джо Беверли

«Выходит, у нее никого, кроме меня, не осталось, – думал Саймон. – Значит, теперь – моя очередь о ней заботиться. Но с чего же начать?» Услышав за спиной шаги, он обернулся. В дверях стоял мужчина в черном костюме, и Саймон почти сразу его узнал. Это был Йоркский гробовщик Джон Росс.

– Примчался, как ворон на пир, – пробурчал Саймон. Он, конечно же, понимал, что несправедлив к этому человеку, но слова вырвались у него помимо его воли.

Росс в смущении опустил глаза и, поклонившись, сказал:

– Смерть мистера Тревитта – большая утрата для всех нас, сэр. Я почту за честь позаботиться о нем.

– Спасибо. Я понятия не имею…

– Предоставьте все мне, сэр. Только обсудим кое-какие детали… – Гробовщик раскрыл тетрадь в кожаном переплете и стал задавать вопросы.

Они сошлись на том, что на ночь покойного оставят дома, в гробу, как здесь было принято, а потом, уже после панихиды, гроб отнесут на кладбище.

– Некоторые предпочитают, чтобы их хоронили на своей земле…

– Нет, на кладбище.

Саймона ужасно раздражал этот разговор, но он прекрасно понимал, что без него не обойтись.

Росс наконец-то закрыл свою тетрадь.

– А теперь, сэр… Могу я попросить вас ненадолго увести леди?

Саймон подошел к Джейн и поднял ее на ноги.

– Пойдем, дорогая. Мистер Росс позаботится о дяде.

Она с ненавистью взглянула на гробовщика, но все же подчинилась.

Выводя жену из комнаты, Саймон спросил:

– Может, хочешь, чтобы кто-нибудь с тобой посидел? Позвать горничную? – «Потому что я понятия не имею, что сейчас с тобой делать», – добавил он мысленно.

Джейн молча покачала головой. Саймон в растерянности осмотрелся и вдруг заметил приближавшуюся у ним старушку, миссис Ганн.

– Вам обоим лучше бы пойти на кухню и поесть, – сказала кухарка. – Идемте.

Охотно согласившись, Саймон повел жену в кухню. У него совершенно не было аппетита, но перед дуэлью он не позавтракал, а впереди был долгий и трудный день. Да и Джейн, конечно же, ничего еще не ела.

Когда они вышли из дома и пошли по переходу в кухню, Саймону стало лучше, возможно, от холодного воздуха. Казалось, что и Джейн почувствовала то же самое, потому что она убрала руку с его локтя.

Возле кухонной двери она сняла с пальца перстень.

– Ты должен взять его обратно.

– Нет…

– Но он слишком велик. Боюсь, я его потеряю.

Взяв у нее перстень, Саймон заявил:

– Я найду другое кольцо. Гораздо лучше.

Они вошли в кухню, и сидевшие за разделочным столом молоденькие девушки уставились на них в испуге.

– Что ж, – проговорила миссис Ганн, – хозяин умер, но жизнь-то продолжается. Сейчас приготовим завтрак, а потом, девочки, у вас будет много работы. Я привела внучек, они помогут убираться и печь пироги.

Джейн сняла со стены фартук.

– Я тоже помогу. Но сначала надо накормить мистера Сент-Брайда.

Саймону действительно следовало подкрепиться, но он терпеть не мог женскую суету, поэтому, попятившись, пробормотал:

– Знаете, у меня дела. Только сейчас вспомнил.

– Не глупи. – Джейн отрезала два ломтя хлеба, намазала их маслом и положила на каждый из них по куску сыра. Протянув один из бутербродов мужу, сказала: – Вот, возьми.

– Вижу, мне предстоит жить под кошачьей лапкой, – пробормотал Саймон с усмешкой.

Джейн покраснела, но не от удовольствия.

– Если это означает, что я не позволю мужу голодать, то да, так и есть.

Она посмотрела прямо ему в глаза, и Саймону вдруг захотелось ее спросить: «Кто ты, Джейн Оттерберн? Впрочем, нет, теперь – Джейн Сент-Брайд».

Он направился к двери. У порога остановился, обернулся. Джейн уже надела фартук и теперь, закинув за спину волосы, перетягивала их на затылке каким-то шнурком.

– Не забудь поесть, – сказал Саймон и вышел.

«А почему я говорю ей, что она должна делать? – подумал он уже за дверью. – Имею ли я на это право? Да, как ни странно, имею. И всего лишь из-за каких-то нескольких росписей в регистре».

Ему не хотелось возвращаться в дом, хотелось покоя, хотелось собраться с мыслями… Немного помедлив, он отправился прогуляться по саду. Исайя был не большим любителем садоводства, а Джейн если и была, то не слишком преуспела в этом деле. Садовник же Сол Прити в основном интересовался овощами, а в это время года от них уже почти ничего не осталось.

«Так что же делать?.. – спрашивал себя Саймон, шагая по дорожке. – Что теперь делать с дуэлью?» Да, теперь ему непременно надо выжить. Ради Джейн.

Черт побери, а ведь вчера он думал совсем о другом – о том, что взять с собой в Англию. Сегодня же у него – мертвый друг, которого надо похоронить, жена, о которой надо заботиться, и дуэль, после которой надо обязательно выжить. Кроме того, он должен раздобыть где-нибудь обручальное кольцо.

– Да, кольцо… Вот этим, возможно, и следует заняться в первую очередь, – пробормотал Саймон, направляясь к дому.

Уже в холле он вдруг обнаружил, что по-прежнему держит в руке бутерброд, который дала ему Джейн. И тут он почувствовал, что ужасно голоден.

Переступив порог гостиной, Саймон съел свой завтрак с величайшим аппетитом. Только совершенно бесчувственный человек может получать удовольствие от еды в такое время. Но он ничего не мог с собой поделать – было необыкновенно вкусно! К счастью, Исайя держал в гостиной графины с вином, и Саймон, налив себе стакан кларета, поднял тост за своего покойного друга.

– Надеюсь, рай – это место счастливой охоты. Пусть там у тебя будут веселые собеседники и…

– Я не помешал?

Саймон вздрогнул от неожиданности и, повернувшись к двери, в смущении пробормотал:

– Хэл, неужели ты?

У порога стоял высокий черноволосый человек с пустым левым рукавом, приколотым к груди, и это действительно был – невероятно! – майор Хэл Боумонт.

– Да, я. Собственной персоной. И, судя по всему, очень вовремя.

Саймон рассмеялся и, приблизившись к другу, пожал ему руку.

– Господи, Хэл, у меня нет слов! Как? Зачем? Какого черта? Что тебе здесь опять понадобилось? – Он посмотрел на свой стакан. – Хочешь кларета?

– На завтрак? – ухмыльнулся Хэл. И уже с серьезным видом добавил: – Прими мои соболезнования.

Саймон тихо вздохнул.

– Да, Исайя Тревитт… Хороший был человек и превосходный друг. Но вы ведь не были знакомы, верно?

– Нет, не были. Но ты о нем рассказывал. Называл его «повесой».

Саймон едва заметно улыбнулся. Когда-то они с Хэлом были участниками школьного оркестра, и мальчики называли себя «Компанией повес». В те годы они были лучшими друзьями, а потом рассеялись по всему свету. Некоторые из них погибли на войне – Роджер Меррихью, Аллан Ингрем, Дар Дебнем. Последняя потеря оказалась самой болезненной, потому что Дар был близким другом Саймона.