Онлайн книга «Бог хаоса»
— Я тоже. Клер и Ева переглянулись. — Что? — спросил Майкл. — И это все? Такое, значит, прощание? — удивилась Ева. — Что тебе не нравится? Клер недоуменно посмотрела на Еву. — По-моему, без клиффноутсов [5] мне не обойтись. — Ну уж не так они сложны, чтобы тебе были нужны руководства. — Чего вы ждете — цветистых стихов? — Шейн насмешливо фыркнул. — Мы обнялись. Ну и достаточно. Улыбка Майкла угасла. Он посмотрел на Шейна, на Клер и задержал взгляд на Еве. — Пусть с вами все будет хорошо. Я люблю вас, ребята. — Взаимно, — сказал Шейн, что в его устах определенно звучало сентиментально. Может, они еще поговорили бы, но один из стоящих вокруг вампиров с раздраженным и нетерпеливым видом похлопал Майкла по плечу и прошептал что-то, приблизив бледные губы к его уху. — Пора отправляться. — Майкл крепко обнял Еву; в конце ему пришлось буквально отдирать ее от себя, — Не доверяй Оливеру. — Можно подумать, я сама этого не знаю. — Голос Евы снова дрожал. — Майкл… — Я люблю тебя. — Он поцеловал ее, быстро, но страстно. — До скорой встречи. И он исчез в мгновение ока, прихватив с собой большинство вампиров. Сын мэра, Ричард Моррелл, — все еще в полицейской форме, правда помятой и в пятнах копоти, — последовал за ними во главе группы людей, двигаясь с более нормальной для человеческого восприятия скоростью. Ева стояла с ошеломленным видом. Наконец она снова обрела дар речи. — Неужели он только что сказал… — Да, — с улыбкой подтвердила Клер, — Именно так. — Потрясающе! Полагаю, в таком случае мне лучше остаться в живых. Толпившиеся вокруг люди — сейчас их стало заметно меньше — расступились, пропуская Оливера. Второй самый крутой в городе вампир тоже снял свой маскарадный костюм и сейчас был одет во все черное, включая длинное черное кожаное пальто. Седые волосы он стянул на затылке. Вид у него был такой грозный, будто он исполнился намерения оторвать голову любому, вставшему на пути, все равно, человеку или вампиру. — Ты! — рявкнул он, обращаясь к Еве. — Пошли. Развернулся на пятках и зашагал прочь — совсем не тот Оливер, которого они знали, и уж точно не дружелюбный хозяин кафе. Никогда прежде, даже проявляя свою вампирскую сущность, он не выглядел настолько исполненным энергии и решимости. Очевидно, таким образом он стремился произвести впечатление на людей. Ева проводила его негодующим взглядом. — Да, похоже, это будет необычайно весело. Увидимся, отважная Клер. — Увидимся. Они в последний раз обнялись, подбадривая друг друга, и Ева удалилась, высоко держа голову. «Сейчас, наверное, она плачет», — подумала Клер. В такие моменты Ева чаще всего плакала. В отличие от нее Клер не могла плакать, даже когда вроде бы следовало — вот как сейчас. Чувство было такое, словно с уходом друзей одну за другой вырывали части ее самой, однако это породило лишь холод и пустоту внутри, но не слезы. А теперь у нее вырывали не что-нибудь, а сердце — еще одна группа стоящих у двери крутых вампиров и людей нетерпеливо подзывала к себе Шейна. Он кивнул им, взял руки Клер в свои, заглянул в глаза. «Скажи это», — подумала она. Нет… нет. Он просто поцеловал ей руки, повернулся и ушел, унося с собой ее истекающее кровью сердце; конечно, образно говоря. — Я люблю тебя, — прошептала она. Однажды она уже собиралась сказать ему это, по телефону, но не успела — он отключился прежде, чем она произнесла заветные слова. Потом она говорила это в больнице, но тогда Шейн находился под действием болеутоляющих и ничего не воспринимал. И сейчас тоже ее не услышал — ушел слишком быстро. Ну, по крайней мере, у нее хватило мужества попытаться. От двери он помахал ей рукой — и исчез. Внезапно она почувствовала себя ужасно одинокой и совсем юной. У тех, кто остался в Стеклянном доме, были свои дела, и, чувствуя, что мешает им, Клер села в кресло Майкла и подобрала под себя ноги. Люди и вампиры сновали вокруг, негромко переговаривались, укрепляли окна и двери, распределяли оружие. С таким же успехом она могла быть невидимкой — учитывая, до какой степени никто не замечал ее. Долго ждать не пришлось. Спустя несколько минут по лестнице стремительно спустилась Амелия в сопровождении внушительной группы вампиров и нескольких человек, в том числе двух полицейских в форме. Все были вооружены — ножами, дубинками, мечами. У некоторых имелись колы, даже у полицейских; у них они свисали с пояса вместо обычных полицейских дубинок. «Теперь кол — стандартное снаряжение в Морганвилле, — подумала Клер, с трудом сдерживая истеричный смех. — Может, вместо газовых баллончиков у них чесночные». Амелия вручила ей две вещи: тонкий серебряный нож и деревянный кол. — Удар деревянным колом в сердце на время выводит вампира из строя, но убить нас можно только серебряным ножом, — сказала она, — Не стальным — если только ты не собираешься отрезать голову. Сам по себе кол не убивает, разве что уж очень повезет или солнечный свет внесет свою лепту. Но даже в этом случае мы умираем тем медленнее, чем мы старше. Понимаешь? Клер в оцепенении кивнула. «Мне шестнадцать, — хотелось ей сказать — Яне готова к этому». Однако ее, похоже, никто не спрашивал. Холодное, исполненное ярости лицо Амелии смягчилось, совсем чуть-чуть. — Я не могу доверить Мирнина никому другому. Когда мы найдем его, твоей обязанностью будет справляться с ним. Это может оказаться… — Амелия помолчала, как бы подыскивая точную формулировку, — трудно. «Пожалуй, не самое подходящее слово», — мелькнуло у Клер в голове. — Мне не хочется, чтобы ты сражалась, но я не смогу обойтись без тебя, — закончила Амелия. Клер подняла нож и кол. — Тогда зачем вы дали мне это? — Потому что, возможно, тебе придется защищать себя или его. И, если до этого дойдет, ты не должна колебаться, дитя. Защищай себя и Мирнина любой ценой. Среди наших противников могут оказаться твои знакомые, но это не должно остановить тебя. Сейчас речь идет о выживании. Клер кивнула. В какой-то степени ей удалось вообразить все это своего рода приключенческой видеоигрой, наподобие сражения с зомби, из тех, что так нравятся Шейну, но с уходом каждого друга это ощущение все больше размывалось. Сейчас реальность вырисовалась со всей очевидностью; реальность, в которой по-настоящему умирают люди. |