Книга Тайны ночи, страница 94 – Джо Беверли

— Я всегда переживаю за своих любимых кобылиц.

Бренд отер ей лицо влажным полотенцем, и тут начались схватки.

Розамунда ощутила, как ее дитя рвется на свет Божий.

— Значит, я отношусь к их числу?

— Конечно. — Он тут же поцеловал ее в щеку — ту, на которой были шрамы.

Бренд всегда так делал, и потому в последние месяцы проклятые отметины для Розамунды превратились в счастливые. Но тут ее настигла очередная схватка. Так, еще одно нечеловеческое усилие…

— Ага! — объявила повитуха и с улыбкой посмотрела на роженицу. — Вот и мы!

Розамунда опустила глаза и увидела головку ребенка, темную и липкую. Опять схватка. В полуобморочном состоянии, едва не ослепнув от напряжения, она ощутила, как ребенок наконец выскользнул.

— Мое дитя!

Повитуха после соответствующих манипуляций спеленала младенца.

— Дочка, — радостно сказала она и вложила маленький сверток в руки Розамунде.

Бренд обнял Розамунду вместе с ребенком.

— Красавица — вся в маму, — прошептал он, коснувшись темного пушка на головенке девочки и одновременно целуя Розамунду в щеку. — Со стороны это выглядело ужасно.

— Это было прекрасно, — отозвалась она, с любовью разглядывая свою дочурку.

— Обманываешь, милая.

— Вовсе нет. Мне жаль мужчин — им никогда этого не понять, поскольку они не могут рожать.

Бренд засмеялся: по всей видимости, он ей не поверил. И все же она испытывала небывалый восторг. Если бы сейчас сюда ворвались враги, ей бы достало сил бороться или бежать, спасая свое дитя.

Повитуха напомнила, чтобы Розамунда приложила новорожденную к груди, и в следующую же секунду она охнула от неизведанных ранее ощущений и одновременно от радости. А малышка, та и вовсе зачмокала от удовольствия.

Время шло. Розамунда ни на кого не обращала внимания, даже на Бренда, пока ее обмыли и перекладывали. Наконец, оказавшись в большой удобной кровати, она взглянула на любимого.

— Мы хотели, чтобы ты сразу же увез ребенка…

Бренд в полной растерянности сидел на матрасе, встрепанный, с расстегнутыми рукавами. Криво усмехнувшись, он сказал:

— Я все понял. Ты ни на секунду не выпускала ребенка из виду.

— Прости, Бренд, но я не в силах с ней расстаться. Мне хочется ее кормить, — отозвалась она, разом сникнув и поглаживая всклокоченный пушок на голове у девочки, — все время. Прости. — Глаза ей обжигали слезы. В глубине души она всегда чувствовала, что не выдержит разлуки с собственным ребенком.

Вместо того чтобы рассердиться, Бренд засмеялся:

— Пережив такое вместе с тобой, я тоже не смогу оставить ее незнакомым людям. Ничего, придумаем что-нибудь получше. Ты мне веришь?

Что тут можно было придумать? И тем не менее Розамунда без колебаний произнесла:

— Всегда. И во всем. — Она уже не подвергала сомнениям девиз Маллоренов.

* * *

Неделю спустя Бренд привез кормилицу. Розамунда возмутилась, и он отправил женщину на кухню.

— Пойми, любимая, одна ты долго не выдержишь, а Дженни надо кормить. В любом случае нам нужна надежная кормилица, хотя бы для видимости. Никто не должен знать, что Дженни — твоя дочь.

Дочка спала в колыбели у окна, и Розамунде вдруг остро захотелось подбежать, защитить ее. Ей претила сама мысль, что какая-то другая женщина станет кормить ее ребенка.

— Положись на меня, Роза.

— И что теперь? — звенящим голосом спросила она.

Бренд улыбнулся, и Розамунда догадалась, что он понимает ее состояние. Она тотчас протянула ему руку, и он приблизился.

— Теперь будем двигаться дальше. Правда, в последний момент нам придется разъединиться, так что Дженни приедет отдельно. Если ты не успеешь ее покормить, это сделает кормилица.

— Ты ей веришь?

— Да. Она хорошая девушка, которую бросил любовник и которая сделает все, чтобы сохранить ребенка и заработать себе на жизнь. Я не сомневаюсь в ее честности и порядочности.

«Положись на него», — сказала себе Розамунда и велела привести кормилицу Эди Онслоу обратно. Бедняжке только-только исполнилось восемнадцать, и она лелеяла надежды на светлое будущее, так же как и сама Розамунда. И потом, девушка выглядела чистоплотной и здоровой. Конечно, Розамунде не хотелось отнимать ребенка от груди, но в любом случае ей придется смириться.

Ради их с Брендом будущего.

На другой день они отправились в Ротгар-Тауэрс, анонимная семья с кормилицей и ребенком. В нескольких милях от поместья Эди с конюхом и двумя малышами поехали вперед, а Бренд с Розамундой отправились кружным путем.

Вопреки всякой логике Розамунда со страхом смотрела, как увозят ее маленькую дочку. Бренд, обняв ее, успокаивал как мог.

— Я все понимаю, милая, но всего через несколько часов мы будем вместе.

И действительно, все прошло как по маслу. В огромном, внушающем трепет аббатстве все сразу стало на свои места. Розамунда на законных основаниях проводила время с дочкой, ибо уже была помолвлена с лордом Брендом Маллореном, и ей необходимо было узнать его ребенка.

Теперь ей разрешалось проводить время со своим будущим мужем, хотя, по молчаливому согласию, они воздерживались от пылких поцелуев.

Как-то, гуляя по залитой лунным светом террасе, она сказала любимому:

— Все у нас получится, правда? Спасибо, Бренд.

Он тотчас взял ее за руку:

— Я устраиваю свой собственный рай.

— Ты дал мне все, — продолжила она.

— А будет еще больше.

— Не надо! — засмеялась она.

— Ты больше ничего не хочешь?

«Я хочу домой», — подумала она, но промолчала. Что ей было заказано, так это Венскоут и родные долины. Она будет жить здесь, с Брендом и их ребенком. О таком можно было только мечтать. И все-таки Розамунде явно чего-то не хватало для полного счастья.

— А нельзя нам пожениться в доме моих родителей?

— А где же еще? — удивился он.

— Но, Бренд, это же так далеко! Три или четыре дня пути! И мы поедем туда только для того, чтобы сыграть свадьбу?

— Если хочешь, — мечтательно проговорил он, — мы поженимся под луной!

Она посмотрела на огромную полную луну:

— Такое невозможно даже для Маллоренов, дурачок!

— Хм-м. Хочешь убедиться?

У Розамунды лицо вытянулось от изумления, и она поспешно продолжила:

— Я люблю тебя без всякой луны. Все, что я хочу, это обвенчаться с тобой в церкви Уэнсли. И чтобы меня окружали родственники.