Книга Джентльмен-авантюрист, страница 32 – Джо Беверли

— Почему я приехал в Дарлингтон? Я надеялся увидеть Геру победительницей.

— И вместо этого увидел ее в отчаянном положении и бросился на помощь.

— Я выбрал свой путь и не жалею.

Пруденс снова пристально вгляделась в него.

— Правда?

— Правда.

Она прислонилась к решетке.

— Слава Богу! Спасибо, Кейт. Я так боялась, что ты не захочешь. Боялась последствий, бедности. Но больше всего боялась оказаться выброшенной на улицу, и что все будут считать меня падшей женщиной. Боялась Дрейдейла… Я знаю, это проявление слабости, но я его боюсь.

Кейт накрыл ладонью ее руку, уцепившуюся за решетку.

— Теперь у тебя есть я, Пруденс, и я могу защитить тебя от всех твоих демонов.

— Дрейдейл могущественный и жестокий. Он мстит тем, кто ему мешает, и никто еще не перечил ему так, как мы.

— Я не боюсь Дрейдейла, — твердо сказал Кейт, — и тебе не следует. Постарайся поверить в это, Пруденс. Дай руку. У меня есть для тебя кольцо. Это символ преданности и защиты.

Пруденс напряглась, вспомнив, как во время помолвки Дрейдейл надел ей на палец бриллиантовое кольцо. Камень был большой, но кольцо символизировало власть, а не защиту, и теперь она это знала.

Даже если бы Пруденс была тогда внимательнее к своим ощущениям, то все равно было уже слишком поздно. Другие заметили его ухаживания. И если бы она ему отказала, то Дрейдейл стал бы ее врагом.

Разговор с Кейтом получился каким-то странным. Пруденс чувствовала, что остались недомолвки и невысказанные сомнения, но Кейт согласен жениться. Согласен! Она просунула сквозь решетку левую руку. Кейт взял ее и поцеловал ладонь.

Простое действие, а вызвало такую глубокую дрожь.

— В этой поездке у меня при себе мало денег, поэтому я не мог купить тебе кольца, которого ты заслуживаешь, но я нашел это в Дареме, если оно подойдет.

Кейт надел кольцо ей на палец, и ее реакция так отличалась от той, когда то же самое сделал Генри Дрейдейл. Да, неуверенность, но и надежда.

Изящное кольцо оказалось велико, но Пруденс нашла это милым. Оно было серебряным, с маленьким гранатом. Простая вещь, но Пруденс знала, что это кольцо всегда будет ей дорого.

— Спасибо. Оно чудесное.

— Я скоро достану лучше. Какой твой любимый камень?

— Мне нравится этот.

— Топаз? Изумруд?

Пруденс покачала головой:

— Не надо расточительности.

— Уже меня пилишь? — поддразнил Кейт. — Венчальное кольцо столь же пустячное. Поменяем его на лучшее, если захочешь. Я знаю, что некоторые женщины считают венчальное кольцо святыней.

— Я удовольствуюсь этим. Твоим деньгам найдется лучшее применение.

— Хватит об этом. Я займу у Толлбриджа, чтобы купить что-то получше.

— Нет, — внезапно посерьезнела Пруденс. — Умоляю, ничего не бери у Толлбриджа. Он взыщет долг с процентами.

— Мудрая женщина. Но я уже согласился воспользоваться его каретой и лошадьми, чтобы завтра поехать домой.

Она бы предпочла полный разрыв с Толлбриджем, но слово «домой» смыло все прочие заботы.

— У меня правда будет дом? Завтра?

— Будет. И свобода от страха.

И снова Пруденс почувствовала что-то недосказанное, какую-то неловкость Кейта.

— Что? — требовательно спросила она. — В чем дело?

И увидела его гримасу.

— Ты понимаешь, что моя семья — аристократы?

— Бергойны? Да, подозреваю, что так. Как и семья твоей матери.

— Для тебя это непривычно, и временами будут возникать трудности.

Кейт боится, что она поставит его в неловкое положение. Зная, что произведет фальшивое впечатление, Пруденс сказала:

— Это будет не совсем в новинку. Я выросла в поместье.

— Да? — Кейт был доволен, как она и ожидала. — Полагаю, твой отец потерял состояние.

— Да, — подтвердила она, сказав себе, что это более или менее правда.

— Так вот почему ты так хотела вернуться к прежней жизни. Ты отважная женщина, Пруденс.

— Отвага приводит к опасности.

— Как и трусость, но трусость приводит к опасности гораздо чаще. — Поколебавшись, Кейт добавил: — Возможно, нам придется поехать в Лондон. Даже ко двору.

— Ко двору? Зачем?

— Ожидается, что я займу место в парламенте.

— О! — Не похоже, что Кейт годится на эту роль, но если хочет заседать в палате общин, она препятствовать не станет. — Но я ведь могу остаться дома?

— Можешь. Если захочешь.

Было что-то странное в этом разговоре, но, вероятно, это от бренди вдобавок к снотворному.

— Если это приятный дом, я не захочу никуда ехать. — Ей хотелось развеять неясность, и Пруденс снова налила бренди. — Выпьем за наше будущее.

Она отпила и передала стаканчик Кейту.

— Ненавижу эти решетки между нами. Словно ты в тюремной камере. Но только на эту ночь. Завтра ты будешь свободна.

— Женщина никогда не бывает свободной.

— Я не стану командовать тобой.

— Станешь. — Она закрыла фляжку. — У тебя очень властная натура.

— Должно быть, это во мне говорит военный. — Кейт подвинулся ближе к решетке. — Тогда подчинись и иди за поцелуем.

Пруденс уставилась на него, но она помнила его поцелуй. Это было так сладко. А завтра ночью Кейт захочет большего. Пруденс прижалась к решетке, и их губы встретились с жаром, чуть ли не с искрами.

— Преграда подсказала неожиданный выход, — пробормотал он. — Возможно, мне следует в уголке спальни устроить камеру с маленькой решеткой, через которую можно касаться друг друга и целоваться.

Что-то дрогнуло у нее внутри.

— Это шокирует слуг.

— Какое нам до них дело? Подчинись еще! Дай твои губы!

Пруденс так и сделала, уцепившись за решетку, чтобы не потерять равновесия. Их теплое дыхание смешивалось, в нем чувствовался привкус бренди. Его язык коснулся ее, Пруденс подалась вперед, железные прутья впивались в тело. Рука Кейта задела ее грудь, прикрытую только двумя слоями тонкой ткани.

Пруденс, вздрогнув, отпрянула, потом задалась вопросом, не обидела ли его.

— Я не… Ты меня напугал…

— Надеюсь напугать тебя еще больше, — улыбнулся Кейт, — но самыми распрекрасными способами. До завтра, моя невеста.

До их первой брачной ночи.

Пруденс все еще держалась за железные прутья, и Кейт поцеловал ее пальцы.