Онлайн книга «Верный муж»
|
А утром, проснувшись, увидела чужого мужика, чужие волосы на подушке и услышала чужой запах. Ничего противного вроде, а чуть не стошнило. Больше экспериментов она не ставила. Потому что тошно, противно и… Больно. И навсегда решила «экскрементов» – так назвала она то приключение – не повторять. С Козликом Лора увиделась на юбилее отца. Тот, отчего-то сильно смущаясь, представил жену, Риту. Эта самая Рита была обычная – взгляду зацепиться не за что. Ничего вроде плохого и ничего хорошего. Все гладко, пастельно и непримечательно. Лицо из толпы. Рита помогала Янине Васильевне накрывать на стол, а Лора курила на кухне и смотрела в окно. Козлик зашел с подносом и, покраснев, как всегда, спросил: – Как живете, Лариса Петровна? Лора усмехнулась: – Нормально, Козлик. И вы тоже вроде в порядке? – Полувопрос-полуутверждение. Козлик кивнул: – Да. Вот в Гарвард приглашают. Лекции читать, – почему-то виновато добавил он. – Там моя тема, математическое моделирование экологических процессов, штатников очень заинтересовала. – Ну и славно! – равнодушно отозвалась Лора. – Спокойствие и деньги. Нормальные условия для жизни. У вас, кажется, ребенок? – Мальчик, – поспешно ответил Козлик. – Петя. – Вот и будьте счастливы, Козлик! – Лора загасила сигарету в пепельнице. – А вы? – тихо спросил он. – Что – я? – не поняла она. – А вы – счастливы? – Козлик! Смешной вы, ей-богу! – рассмеялась Лора. – А вас что, мучают какие-то сомнения на этот счет? Он густо покраснел. – Вот краснеть вам уже негоже, Козлик! Вы же – большой ученый! Профессор! Доктор наук! А все краснеете… Как мальчишка, – укорила его Лора. – Послушайте, – с легкой досадой улыбнулась она, – вы за меня не волнуйтесь! Не переживайте за меня, Козлик! У меня все в порядке! Вам это понятно? Ну вы же не мои престарелые родители! Просто на многое мы с вами смотрим по-разному! Козлик глубоко вздохнул и грустно посмотрел на нее. За столом народу было немного – пышного торжества отец не пожелал, от ресторана отказался, от юбилея в академии тоже. Катька, краснея веснушками, прочитала деду стихи собственного сочинения. У всех в глазах стояли слезы. У всех, кроме Лоры. Нет, мило все, конечно, и трогательно, но… Мать поймала ее на кухне и выговорила: – Дочь родная называется! Пару слов отцу сказать не можешь! И что он тебе сделал плохого? – А что хорошего? – прищурилась Лора. Но тост все же произнесла: – Будь здоров, папа! Князев усмехнулся: – Твоими молитвами. Лора встала из-за стола и пошла одеваться. За ней выскочил Козлик: – Я провожу? До метро! – Козлик! – резко обернулась она. – Оставьте меня в покое! Идите к своей жене! Это же неприлично, в конце концов! – Почему? – непривычно жестко спросил он. – Ну что вы, как первоклассник, честное слово! Да потому! – Лора с раздражением прибавила голос. – Потому! Потому что наши жизни па-рал-ле-льны! Это вы понимаете? А параллели никогда не пересекаются! Аксиомы Евклида. Пятый постулат. Это знаю даже я, приемщица из химчистки! А вы – математик, Козлик! К тому же профессор! Подошел лифт, открылись двери. – В первый раз жалею о том, что я математик! – крикнул Козлик. Лора, не оборачиваясь, нажала на кнопку первого этажа. Володька возник в час ночи с чемоданом в руке. Она посмотрела на чемодан, потом на Володьку и снова на чемодан: – Это что? – Вещи, – ответил он. – Пустишь? Выяснилось – Володька поссорился с семьей. С обеими дочками, дураком зятем и с супругой. Он нашел женатого любовника младшей дочери и дал ему в морду. – За что? – не поняла Лора. Володька удивленно вскинул брови: – Ты что, дурочка? Он же подонок! Негодяй! Ломает девчонке жизнь! И из семьи, между прочим, уходить не собирается! Так и сказал! Ты представляешь, какая сволочь! – Представляю – усмехнулась Лора. – Тебе это ничего не напоминает? Он посмотрел на нее растерянно. Лора отправилась на кухню и стала чистить картошку. Ночью она смотрела на спящего Володьку и думала, как надолго он задержится в ее квартире. Хорошо бы не очень! Максимум на пару дней. Больше вот точно не надо. Но и за эти две недели, пока он пребывал на ее территории, Лора здорово устала от его разговоров, прибауточек – теперь уже вялых, заезженных, несвежих и натужных. От разбросанных носков, от пепельниц в каждом углу, включая туалет и ванную. От громкого звука телевизора. От ночного храпа и привычки сожрать бутерброд в три часа ночи. От зубной пасты на зеркале, от открытой крышечки бутылки с шампунем. От зубочисток на краю тарелки. От ежевечернего вопроса: – А у нас есть кефирчик, лап? Ты же знаешь, я люблю на ночь! – А ты купил, – взрывалась Лора, – раз любишь на ночь? Они дулись друг на друга и не разговаривали. Им было плохо вместе. А ведь это то, о чем она мечтала столько лет! Чтобы с работы и на работу! Чтобы в субботу и в воскресенье! В парк или в кино! В магазин или в кафе! И вечером с чайком у телевизора! Ничего этого не было! А было плохо – и ему, и ей. Все раздражало, мешало и лишало привычных удобств. Наконец Лора спросила: – Мириться не собираешься? Володька обиженно посмотрел на нее и принялся собирать чемодан. – Устала от меня? – спросил он. Она кивнула: – Ничего личного. Просто привыкла к другому формату. Твоими, кстати, стараниями! Володька ушел, и Лора расплакалась: «И вправду дура! Мать права! Вот был же шанс! Обогреть, удержать, привязать. Дура! Какая же я дура! Да нет, – внезапно разозлилась она. – Не дура. Просто мне это было нужно тогда. Раньше! А сейчас…» Вспомнила грубоватые слова матери: «Раньше – целовали жопу генеральше». Вот именно! И подите вы все, володьки, козлики, шмозлики и прочие. Впрочем, никаких «прочих» уже давно не было! Да уже и не надо, кстати! Володька пообижался недолго – объявился через месяц с букетом желтых роз, в замечательном, кстати, настроении. Наверное, из-за того, что вернулся домой. И еще торжественно достал две путевки на море – неплохое извинение, которое она с удовольствием приняла. Профессор и академик Князев умер под Новый год – и праздничный стол оказался столом поминальным. Больше всех убивалась Катька – чуть в гроб к деду не легла. Янина Васильевна сидела на стуле и смотрела в одну точку. Лора села рядом и взяла ее за руку. Когда прощалась с отцом, тихо прошептала: |