Онлайн книга «Верный муж»
|
Янина Васильевна умерла через полтора года после отъезда внучки. Катька приехала на похороны одна. – А где муж? – спросила Лора. – Работает, – ответила дочь и отвела глаза. Спустя два дня после похорон Катька уехала. Позвонила Лоре и сказала: – Сегодня улетаю. Через три часа. – Как же так? – растерялась Лора. – Даже не попрощались! И не пообщались, не потрепались толком! Ничего ты про себя не рассказала! – Слушай, – резко ответила дочь, – а тебе это вообще надо? – Что – «это»? – не поняла Лора. – Ну, пообщаться, потрепаться, обсудить. – Какая ты… – обиделась Лора. – И что плохого я тебе сделала? – Ты лучше вспомни про хорошее, – посоветовала Катя, – если получится. Телефон мой ты знаешь. Почту тоже. Если что – звони. – И она повесила трубку. Через две недели Лора уволилась с работы и перебралась на Грузинку. Квартира была запущена – ничего не осталось от того уюта, который всегда создавала с такой любовью мать. Ничего, кроме старой мебели, ценность которой была теперь просто заоблачной. Лора терялась в стометровых просторах – отвыкла. Как будто и не жила «как человек». И потолки казались слишком высокими, и окна слишком большими. Приехал Володька и все оценил: – Ну, мать, ты теперь мильонщица! За такую хату дадут безумные деньги! Продай, купи поменьше и сделай хороший ремонт! – Посмотрим, – сдержанно ответила Лора. – Слушай, – смущенно кашлянул Володька, – а твоя хата в Теплом Стане… Ну, какие мысли? – В смысле? – не поняла она. Он растерялся еще больше: – Ну, сдавать там или продавать – будешь? Лора пожала плечами: – Буду. Наверное. Сдавать – скорее всего. Пока не знаю. Володька помолчал и, сделав глубокий вздох, произнес: – Ты прости меня за наглость… А если туда заселить моих? Ну, старших? Маринку с мужем и Филькой? Много платить они не смогут – этот болван опять без работы. Но я помогу… А то мы совсем замучились… Столько народу, и все вместе… – Он с надеждой посмотрел на Лору. Она закурила, подошла к окну и долго молчала. Потом, не поворачиваясь, бросила: – Пусть живут на здоровье. – И добавила: – Бесплатно. Катина семейная жизнь – увы! – не сложилась. Почему – объяснить сложно. Не ругались, не скандалили, просто поняли в один день, что вместе быть надоело. Обсудили и мирно разъехались. Она сняла квартиру в дешевом районе и нашла работу – сидела на кассе в супермаркете и гуляла по вечерам с собакой пожилой соседки. Денег хватало с трудом – на оплату жилья и кое-какие продукты. Однажды позвонил бывший муж и сказал, что ее ищет Козлик и хочет ей помочь. Катя попросила ее телефон не давать. Знала, что Козлик живет теперь на другом побережье, в Калифорнии. Калифорнийский университет Беркли, четвертый, кстати, в мире, и научный фонд по экологии дал ему правительственный грант. На эти деньги он создал свою лабораторию. К гранту прилагался чудесный дом и машина – такие правила. У него куча внуков – в общем, все отлично. Кате не хотелось, чтобы он ее жалел, и вообще – не хотелось его обременять. У человека своя жизнь, своя семья. У нее – своя. Разберется как-нибудь. А через полтора года у Кати появился кавалер, и личная жизнь стала понемногу налаживаться. Ухажер был поляк, строитель, из эмигрантов. Решили жить вместе – дешевле платить за квартиру. О том, что Володька умер – внезапно, от разрыва сердца, – Лора узнала только через неделю после похорон. Не беспокоилась, потому что знала о предстоящей командировке к черту на кулички, в Ташкент. Из Ташкента он обещал привезти дыню. – Будешь есть сладкую дыню на Новый год, – говорил он, – и вспоминать лето. Думала – уехал, со связью проблемы. Всякое бывает. А однажды проснулась ночью, и так заболело сердце… А еще закружилась голова. Позвонила в Теплый Стан – подошел зять и сказал, что Владимира Сергеевича похоронили. Неделю назад. – Где? – прошептала Лора. – На Востряково. У него там мать с отцом. И его – туда же. – Туда же… – повторила она. – Да вы не найдете, – «обрадовал» зять. – Такая глушь, да еще все в снегу. Теперь до весны, не раньше. Лора положила трубку. На следующий день, надев валенки и старую шубу – мороз на улице был под тридцать, – поехала в Востряково. В конторе дали номер участка и предложили провожатого. – Не надо, – сказала Лора, – сама найду. Она пробиралась сквозь занесенные сугробами могилы, сквозь колючие кустарники и чугунные ограды. Несколько раз упала, порвала подол шубы и порезала об лед руку. Найдя Володькин холмик, она упала на снег и только тогда заплакала. Точнее – завыла. Страшно, как волчица. Серое небо быстро темнело, снова посыпалась белая, колючая январская крупа. А она все лежала на снегу и разговаривала с ним. Иногда принималась плакать, иногда – смеялась, вспоминая что-то смешное из их общей жизни. Она не чувствовала ни холода, ни метели – ей было тепло и хорошо. Спокойно. «Не уйду, – подумала она, – вот сейчас засну и не уйду. И всё. Всё. Конец. Как здорово!» Она уже стала засыпать, как ей на плечо приземлилась пегая и плешивая белка. Они посмотрели друг на друга, потом белка царапнула ноготками по меху, издала какой-то требовательный и громкий звук и прыгнула на соседнюю ограду. – Дура! – Лора поднялась с колен. – Дура хвостатая. И кто тебя просил? Ты, Володька? И дыню мне не привез. Сладкую! А обещал! – Она снова заплакала и медленно побрела к выходу. Кладбище уже было закрыто, и сторож, ворча и ругая, раздраженно отпирал замок железной калитки. – По кому воешь, по дитю? – По мужу, – ответила Лора. Тот усмехнулся: – Ничего, отвоешься. Знаем мы вас, баб! Водки дома выпей! – крикнул он ей вслед. – А то заболеешь! Послушавшись совета, Лора выпила стакан водки и крепко уснула. Катьке она позвонила через месяц и объявила, что собирается приехать. Погостить. – Примешь блудную мать? Лора прилетела в Америку через неделю после получения визы. Катька встречала ее в аэропорту – хмурая и нелюбезная. – Не рада? – спросила мать и добавила: – Понимаю. Потерпи месяц. А то я там… совсем сдохну. Катька вздохнула и прибавила газу. Прошел месяц, а за ним другой. Катерина видела – мать обратно не торопится, а спросить было неловко. Лора валялась целыми днями у телевизора. Не причесывалась, не красилась, не одевалась. Курила и пила виски с колой. |