Онлайн книга «Эпидемия. Начало конца»
|
— Старейшина! Вы думаете, что Патрик — праведник, избранный Богом для спасения человечества? К мужчинам подошли Дэвид и Гави. — О чем это вы говорите? — Причастность вашего друга к концу дней, возможно, служит высшей цели, — объяснил Панкай. — Послушайте, ребята. Я ничего не знаю о конце дней, но я давно знаю Патрика Шеперда и, поверьте мне на слово, он — далеко не праведник. Паоло, не отрываясь, смотрел на стальную руку. Его тело сотрясала нервная дрожь. В мозгу проносился вихрь мыслей. К ним подошла Франческа с ребенком на руках. — Паоло! В чем дело? — Жди меня здесь. Сжав металлический протез, итальянец направился к воде. — Паоло! Что ты делаешь? Не сходи с ума! Выжившие окружили Паоло. Итальянец поднял протез высоко вверх, к небу. Секунду поколебавшись, он решительно шагнул с аппарели для спуска катеров в воду. Вода была обжигающе холодной, близкой к температуре замерзания. Она словно пронзила его сильным разрядом электрического тока. Паоло почувствовал, что ему не хватает воздуха. Его руки и ноги онемели. Побарахтавшись несколько секунд по пояс в воде, мужчина сделал еще шаг и, сорвавшись с аппарели, погрузился под воду. Франческа пронзительно закричала. Голова ее мужа появилась на поверхности. Почти парализованный леденящим холодом, он вдохнул воздух и поплыл обратно к аппарели. Дэвид и Панкай, подбежав к краю, втащили набожного человека на причал. Гави сбегала в автобус за одеялами. Шеридан Эрнстмайер расхохоталась. — Чуда не вышло. Тибетский монах подошел к Паоло, который, стоя на коленях над водой, старался отдышаться. — Мистер Минос! Почему вы решили, что воды залива расступятся перед вами? Почему вы думаете, что достойны совершить этот духовный подвиг? — Семьдесят два имени Бога… Я поверил в ваш рассказ… Итальянца бил озноб. Его лицо побледнело, а губы посинели. Он растерянно посмотрел на Гелута Панима. — Я сделал так, как сказал Вирджил, но ничего не получилось. — Для перехода по воде аки посуху одной веры недостаточно, — сказал тибетский монах. — Необходимо полное доверие. — Я не понимаю. — У вас, мой друг, есть вера, но минутная неуверенность показала, что вы готовитесь к неудаче. Доверие — выше молитв. Существует притча о набожном человеке, который спускался ночью с крутого склона горы. Последние силы его оставили. Он висел, держась обеими руками за выступ. Человек мерз так же, как мерзнете сейчас вы. Он воззвал к Господу, и Бог приказал ему разжать руки. Человек разжал одну руку, но другую — побоялся. Он продолжал звать на помощь. На следующее утро его нашли односельчане. Человек замерз насмерть, вися на одной руке в пяти футах от земли. Гави передала дрожащему Паоло шерстяное одеяло. — Кто вы такой, чтобы судить о глубине моей веры?! Я вошел в ледяную воду! Я разжал обе руки! — Я не хотел вас обидеть. Когда Господь приказал Аврааму принести в жертву своего сына Исаака, это и было испытанием веры и доверия. Вы же просто необдуманно смело ринулись в воду и… искупались. — Папа! Смотри! Гави показывала рукой куда-то на юго-запад. На горизонте, над островом Свободы появились три точки военных вертолетов. — Они летят к нам на выручку? Дэвид с трудом сглотнул. — Нет, золотце. Не думаю. Остров Говернорс 7:55 Ли Нельсон грубо выдернули из сна. Мужские руки стянули женщину с койки и поставили на ноги. Через секунду она смотрела на перекошенные от злости лица Джея и Джесси Звава. — Что такое? Что стряслось? — Вы лгали нам, леди. Ли почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. — Лгала?.. О чем? — Вы солгали нам о вакцине против «Косы». Мы проанализировали содержимое этого, — Джей Звава сунул в руку женщине наполовину пустую пробирку. — В ней вода и больше ничего. — Что?.. Этого не может быть… Джесси Звава подал знак охраннику. — Выведите предательницу наружу и расстреляйте ее. Бэттери-парк 07:56 Маркиз Джексон-Хорн избавился от цветов своей банды, но не от своего пистолета. Восемнадцатилетний латиноамериканец с заплетенными по-африкански волосами и его семилетняя сестра присоединились к группе выживших после эпидемии «Косы». Все смотрели на запад, на три темных силуэта военных вертолетов, которые летели вдоль побережья Нью-Джерси на север. Маркиз кивнул Панкаю. — Вы тут, типа, спасаться? — Извини? — Что извини? Затем Маркиз взглянул на дрожащего итальянца, закутанного в одеяло, и увидел протез, лежащий на снегу. — А-а-а… Это что? Где однорукий? — Ты знаешь Патрика? — Он дал мне вакцину, вылечил меня и мою сестру. Где он? Панкай посмотрел главарю банды в глаза. — Он со своей семьей. Хотя его семья была рядом, мысли Паоло занимали слова, сказанные азиатом. Свою жизнь он прожил по законам католической церкви, посещал мессу, причащался и платил церковную десятину, когда только мог. Он кормил бездомных и исповедовался в наименьшем грехе. И вот теперь ему сказали, что он недостоин и что его переполняют сомнения. Оставив Франческу и своего новорожденного сына, Паоло подошел к тибетскому монаху. — Я не знаю, кто вы, но я знаю, что вы знаете семьдесят два имени Бога. Спасите нас с их помощью! — К сожалению, я не могу. Давным-давно я злоупотребил знанием ради своих эгоистичных целей и не могу считать себя поистине праведным человеком. — Тогда научите меня! — попросил Паоло. — Скажите, что я должен делать! — Я уже сказал… — Темные глаза Старейшины блеснули. Он положил руку на плечо итальянцу и проговорил: — Пусть это будет новым крещением для тебя… Паоло поежился. Его глаза сновали от трех военных вертолетов к лицу азиата, а от азиата на младенца на руках его жены. Отгоняя от себя страх, он сбросил с себя одеяло и вернулся к жене. — Франческа! Дай мне нашего сына. Женщина увидела стальной протез, зажатый в руке мужа, и решимость в его глазах. — Нет! — Франческа… Пожалуйста… Люди столпились вокруг них. Все молчали. Старейшина как завороженный смиренно смотрел на разворачивающиеся перед ним судьбоносные события. |