Онлайн книга «Море, море»
— Заходи в кухню. Из-за необычного освещения в кухне было полутемно. Одновременно с нами туда вошли через другую дверь Титус и Гилберт, и позади них мигнула беззвучная летняя зарница. Пришлось их представить друг другу. — Знакомьтесь, это мой кузен Джеймс, заглянул ненадолго. Гилберт Опиан. А это мой юный приятель Титус. Больше здесь никого нет, мы перед тобой в полном составе. — Говоря это, я как бы случайно приложил палец к губам, авось заметят. — Титус, — сказал Джеймс, — значит, ты здесь. Это хорошо. — Не понимаю, — сказал я Джеймсу. — Ты же его не знаешь. Я заметил, что Титус уставился на Джеймса, словно узнал знакомого. — Нет, но ты упомянул о нем в нашем разговоре, неужели не помнишь? — Ах да. Ну как, Джеймс, выпьешь на дорогу? — Спасибо. Чего-нибудь. Хоть вот этого белого вина, благо откупорено. — Мы пьем его с черной смородиной, — сказал Титус. — Вы его кузен по отцовской или по материнской линии? — поинтересовался Гилберт, он любил ясность в таких вопросах. — Наши отцы были братьями. — Чарльз всегда притворяется, что у него нет родных. Такой скрытный. Любезно вращая глазами, Гилберт налил четыре бокала вина. Он немного похудел, лазая по скалам в своих новеньких спортивных туфлях. Выглядел моложе, держался свободнее. Титус подлил в бокалы сока. Было ясно, что оба они рады новому человеку, непредубежденному, со стороны, с которым можно поговорить, который разрядит атмосферу; рады, возможно, и тому, что мы получили подкрепление. — Да, дом у тебя очень своеобразный и интересный, — сказал Джеймс. — Ты не ощущаешь никаких вибраций? Джеймс взглянул на меня: — Кому он принадлежал? — Некоей миссис Чорни. Я о ней ничего не знаю. — Из верхних окон, вероятно, видно море? — Да, но самый лучший вид открывается со скал. Могу тебе показать, если ты не торопишься. У тебя что на ногах? А то здесь недолго и ногу вывихнуть. Я хотел поскорее увести Джеймса из дома. Мы вышли на лужайку, и я довел по камням до нагретой солнцем высокой скалы с видом на море. Море успело изменить оттенок — теперь это была бледная дымчатая лазурь, испещренная мельчайшими бликами. — Такая духота, Джеймс, ты, надеюсь, не против того, чтобы остановиться в этой гостинице, она называется «Ворон», оттуда замечательный вид на бухту, которая тебе так понравилась. А если поедешь нижней дорогой, успеешь наглядеться на чаек, или как их там зовут. Дело в том, что в доме у меня нет ни одной свободной кровати. Все заняты. Титус и так уже спит на полу. — Понимаю, ситуация сложная. Ничего ты, к счастью, не понимаешь, подумал я. И еще подумал, через две минуты провожу его до машины. Я посмотрел на моего кузена — при ярком сумрачном свете он, как и все вокруг, был виден до жути отчетливо. Джеймс принес с собой по камням свой бокал и теперь потягивал вино и смотрел на море с видом полного отдохновения и довольства, от которого впору было на стенку лезть. На нем были легкие черные брюки, блекло-розовая рубашка с открытым воротом и белый летний пиджак. Вообще-то он уделял мало времени своему костюму, но ему случалось и пофрантить, на свой лад. Его горбоносое лицо было темным от неистребимой щетины и от странной тени — возможно, от непроницаемых, почти черных глаз, — которая словно всегда его омрачала. Темные волосы, непричесанные, торчали во все стороны. Мне вдруг подумалось, раз он ушел из армии, зачем ему было ехать ко мне в гости под праздник, когда на дорогах столько машин? — Ты чем-нибудь занимаешься? — спросил я. — Нашел себе новую работу или как? — Нет, бездельничаю. Это было странно. И меня озарило: конечно же, Джеймс вовсе не бросил армию. Он ушел в подполье. Готовится к какой-то сверхсекретной миссии, возможно связанной с возвращением в Тибет. Почему он был так явно раздосадован, когда я увидел в его квартире того восточного человека? Мой кузен стал секретным агентом! Я уже прикидывал, как бы потактичнее дать ему понять, что догадался, но тут он опять заговорил: — А как поживает Мэри Хартли Смит? — Мэри Хартли Смит? — Ну да, твоя первая любовь. Ты мне сказал, что она живет здесь с мужем. Этот мальчик — ее сын. Я еще спросил тебя, как его зовут. Титус. Ты и это забыл? Удивительное дело, ведь я и в самом деле начисто забыл, что рассказал Джеймсу эту историю. Почему Джеймс пожелал узнать, как зовут Титуса? — Я, наверно, с ума сошел, — сказал я. — Ведь и правда забыл. Но теперь вспомнил. Ты дал мне тогда хороший совет. — Ты ему последовал? — Да. Ты, конечно, был прав. Я все это навоображал. Потрясение от встречи с ней всколыхнуло всякие воспоминания. Теперь это прошло, и я, конечно, не влюблен в нее, я же не идиот. Да и что она теперь? Скучная старуха, и ничего больше. Мальчик у меня бывает изредка. Он тоже скучноват. — Понятно. Значит, все хорошо, что хорошо кончается? — У тебя галстук с собой есть? — Галстук? Есть. — Он тебе понадобится, а то не пустят в ресторан в отеле «Ворон». Пойдем, провожу тебя до машины. Я повел его в обход дома, чтобы избежать дальнейших разговоров на кухне. — Машина хорошая. Новая? — Да, ходит отлично. Мне где свернуть? — Сразу вон за той скалой. Как темно, стоит включить фары. — Да, погода сегодня странная. Похоже, будет гроза. Ну, спасибо за вино, будь здоров. — Он протянул мне пустой бокал. — До свидания, не гони на поворотах. Черный «бентли» сдвинулся с места, развернулся, набрал скорость. Джеймс помахал мне, исчез за поворотом. Вернется ли когда-нибудь? Едва ли. Я медленно побрел по дамбе к дому, вошел и затворил дверь. Как я мог забыть, что рассказал ему об этом? Наверно, был пьян. Ну что ж, завтра все решится. Завтра я начну действовать. Увезу Хартли в Лондон. На этом доме точно заклятие лежит. Я постоял в прихожей. Мне хотелось побыть одному. Бокал Джеймса я поставил на лестницу. Из кухни доносились заговорщицкие голоса Гилберта и Титуса. Титус, Хартли и я поселимся втроем, в другом месте. Своим поступком я создам новую семью. Послышался слабый скребущий звук. Я поднял голову и увидел, как дрогнула проволока от звонка. Потом услышал нетерпеливые повторные звонки на кухне. Бен? Я резко повернулся к парадной двери и распахнул ее. Передо мной стоял Перегрин Арбелоу с чемоданом в руке. — Здорово, Чарльз. Ну и забавное местечко! — Перри?! — Очень прошу, зови меня Перегрин. Сколько можно напоминать? |