Онлайн книга «Ученик философа»
|
— А почему сегодня пошел? — Из-за мистера Исткота. — Вот видишь! — И как долго ты это чувствуешь? — Что? — «Белее снега». — О, почти все время. Я чувствую себя непавшим. Как люди становятся плохими? Только не притворяйся, что знаешь! — Конечно знаю. Твое неведение просто уникально. — Ну, я всегда знал, что я уникален. Я почти закончил нашу песню. — Нашу песню? — К которой ты собирался написать музыку, чтобы мы разбогатели. — Я не умею писать музыку. — А говорил, что умеешь! — Ты меня не так понял. — Ты пойдешь завтра плавать? — Нет. — Ну со мной-то пойдешь? — Я хочу поглазеть на философа. — Правда, здорово мы сегодня выкатились прямо ему под ноги? — Что хорошего — попасть в дурацкое положение перед уважаемым тобой человеком. — Ну конечно, ты же читал его книги. — Если бы у меня была шляпа, я снял бы ее с цветистым жестом. — Ну, по крайней мере, ты пал к его ногам. — У меня очки погнулись. — Мы будем околачиваться вокруг него и поймаем еще один шанс. — И еще я хочу поглазеть на твоего брата. — Джорджа? У меня до сих пор синяк там, где он меня схватил, как дикарь. — Ты думаешь, это ненависть. А может, любовь? — Я о любви лучшего мнения. — Если бы у меня был такой брат, как Джордж, я бы что-нибудь сделал. — Если бы у тебя был такой брат, как Джордж, ты бы знал, что ничего сделать нельзя. — Черт, я бы хоть попытался. — Он тебя заворожил. Он кучу народу завораживает. А на кого не действует, те только руками разводят. — А ты что делаешь? — О, конечно, мне жалко Джорджа, но он невозможный, он старательно рвет мельчайшие связи с жизнью, которые нормальным людям служат опорой. — Он правда хотел утопить жену? — Нет, это просто Брайан так сказал! Брайан его ненавидит. — Где она? — Никто не знает. Может, в Японии. — В Японии? — У нее там отец. Он тоже ненавидит Джорджа. — Что ты не пьешь? Очень раздражает, когда ты вот так сидишь и ничего не делаешь. — Что ты не поешь? Спой «Бал Фила-флейтиста» [82] . — Ага. — Где же твое самозабвенное веселье, смеющиеся глаза и теплый добрый юмор? — Заткнись. — Ты просто ненастоящий ирландец. — Все ирландцы — ненастоящие ирландцы. У тебя «нет слов, нет слов» — Я же вижу. То остаться. То уйти, За спиною сжечь мосты… Сядь поближе. Ничего не говори. Просто — рядом. Просто рядом, до зари. Слов — не надо. Жизнь — жестокая игра, Где расписаны все роли. Скажем, партии Добра, Зла, Отчаянья и Боли. Не исправишь. Не трудись — Жизнь есть жизнь. А я рядом. Просто рядом. Просто я. Ты — любовь моя, надежда, Жизнь моя. Значу то же, что и прежде — Для тебя? Впрочем, если ты захочешь Вдруг собраться и уйти — Утром, днем ли, среди ночи, — Доброго пути! Поцелуй прощальный, долгий, С горьким привкусом кофейным — Задержись еще немного, Мы исправим. Мы сумеем… Что разбилось, клеить снова — Смысла нет. «Ты уходишь? Будь здорова. Всем привет». Не вернется. Не трудись — Жизнь есть жизнь. А я рядом. Просто рядом. Просто я. Ты — любовь моя, надежда, Жизнь моя. Значу то же, что и прежде — Для тебя? На цветные конфетти Нету смысла резать душу. Не сложилось — что ж, прости, Только слушай — Если ты уйти решишься — Для меня — всегда некстати, Я прошу — приснись мне птицей, Сядь на спинку у кровати… Впрочем, нет. Любая птаха Может упорхнуть. Что ж, лети, не ведай страха — В добрый путь. Не вернешься. Не клянись — Жизнь есть жизнь. Я — это просто я. Что значу я без тебя? Что-то, должно быть, значу. Ты уходишь. Я не умираю, не плачу. Желаю тебе удачи. Я буду твоим ангелом. Что? Спрашиваешь — надо ли? Надо. Конечно же, надо. Только я знаю, Чего ты хочешь, Чего тебе опасаться — Мы больше, чем даже друзья. Желаю счастья. Дай Бог нам Никогда уже не встречаться. Целую. Вечно твой Я [83] . Том был доволен своей песней, что так быстро выросла из идеи Адама про двух улиток. Тем же вечером, после вышеприведенного разговора, они с Эммой довольно сильно перебрали, и Том удалился в спальню — шлифовать свое творение. Было уже за полночь. Том занимал спальню в задней части дома, где из окна виднелся сад, а за ним — городской пейзаж с куполом Эннистон-холла, на котором только что выключили подсветку. Город лежал под темными ночными тучами сеткой желтых пунктирных линий, там и сям еще виднелись бледно светящиеся квадратики окон. Эннистонцы ложились рано. Том отдался песне, рисуя себе в трогательных деталях изображенную в ней ситуацию: он, герой, влюблен, но сдерживает всепоглощающее желание обладать возлюбленной; она — застенчивая, нежная, боязливая (девственница?), не в силах решиться. Он уважает ее нерешительность, даже наслаждается этой мучительной для него неопределенностью, расплывчатой, беспомощной, нелогичной неуверенностью, необозначенностью — она у Тома почему-то ассоциировалась с девушкой, которую он когда-нибудь полюбит. (Сегодня вечером они с Эммой пришли к выводу, что ни один из них еще не был по-настоящему влюблен.) Том, герой песни, не давит на девушку, дает ей свободу подумать, пространство, время, душит в сердце страх неудачи и болезненную тягу к любимой, желание запереть ее в клетке. Он хочет быть с ней, но только навсегда, и потому вынужден представлять себе, как теряет ее, хотя сейчас это для него равносильно смерти. Как бы ни мучило его это подвешенное состояние, он нежен с девушкой, хочет показать ей, какой он простой, дружелюбный, добрый, безобидный, давний знакомый, поклонник. Но Том вдруг спросил себя: а девушки таких любят? Ну ладно, допустим, в этой песне любят. Может, теперь написать другую песню, с другим героем, не джентльменом? Но, по правде сказать, Том стремился быть джентльменом и всегда считал себя таковым. Он чувствовал, что не сможет опуститься до уровня людей, которые о сексе говорят грубо, а женщин считают скотом. Конечно, женщины занимали воображение Тома. Он представлял себе оберегаемых девушек, уютно спящих в своих девственных постельках. Еще он думал про испорченных, шальных девчонок, сбежавших из дому, но не ассоциировал их со своей матерью. Может быть, он сам не замечал, насколько его мысли о девушках пронизывала тень шальной Фионы, вечно юной Фионы, хрупкой жертвы, которую он каким-то образом должен был спасти и сохранить чистой от всего мирского. И может быть, это ради нее он чуточку задержался в детстве и до сих пор считал себя невинным. Как он сказал Эмме, он чувствовал себя непавшим и даже не знал еще, как люди становятся плохими. |