Книга Честный проигрыш, страница 2 – Айрис Мердок

— А я думаю, лучше подождать Морган и понять, что она собирается делать.

— Возможно, она вернется к Таллису.

— Если он примет ее после двух лет незапланированной отлучки и бурного романа.

— Таллис простит ей все, что угодно, и ты это знаешь, Хильда.

— «Простит»! Что толку в прощении. Морган необходим сильный мужчина, руководитель.

— Все ее вещи так и остались у Таллиса?

— Да. Он не позволил мне забрать их.

— Предполагая, вероятно, что ее дом по-прежнему там.

— Трогательно. Но не слишком разумно.

— Или, напротив, предусмотрительно.

— Если он хочет ее видеть — да. Все материалы по работе над книгой об этой глос…

— Глоссматике.

— Ну и словечко! Какая умница Морган. Понимать, что оно значит, — это уже немало.

— По-моему, мы должны отказаться от всякой предвзятости. Если Морган проявит готовность вернуться к мужу, необходимо всячески поддержать ее. Не нам судить, какие раны заживают, а какие — нет.

— Согласна. Но знаешь, мне не представить Морган под мужним кровом после всей этой бури чувств в Южной Каролине. А с другой стороны, почему бы и нет? Но прошу тебя, Руперт: ни слова Таллису. Мы ведь даже не знаем, поселится ли Морган в Лондоне. Может, она еще куда-то собирается.

— У нее будут трудности с работой. Биологи нужны повсюду, а вот филологи с уклоном в философию, пожалуй, излишняя роскошь для современного мира.

— А ведь началось все с филологической конференции. Она познакомилась с Джулиусом на второй день. И в результате, поехав на две недели, осталась там на два года. И виноват в этом ты.

— Что могло быть естественнее, чем попросить бывшего однокурсника уделить толику внимания моей свояченице, ненадолго заехавшей в их края!

— А попытается ли Таллис увидеть Джулиуса? Ведь они никогда не встречались. Я прав?

— Думаю, и не слышали друг о друге, пока Морган не сошлась с Джулиусом. Но неужели ты считаешь, что Таллис захочет явиться к Джулиусу и выступить в роли оскорбленного супруга? Это как-то не вписывается в его образ.

— Не вписывается. Но он может прийти к нему просто из любопытства. Чтобы увидеть человека, разрушившего его брак.

— Но ты же всегда говорила, что вины Джулиуса тут нет. Утверждала, что Морган и Таллис все равно шли к разрыву.

— А ты всегда спорил. У тебя слишком сентиментальное отношение к браку.

— Слышать такое из твоих уст! Да еще и сегодня!

— Хорошо, просто сентиментальное. О любых парах ты говоришь не иначе как с придыханием. Даже когда эта пара — Аксель и Саймон.

— Я верю, что они счастливы. Если ты это хотела сказать — все верно. И я хочу, чтобы их счастье продолжалось. Если ты это хотела сказать — тоже верно.

— А ты уверен, что Саймон — гомосексуалист? — Да.

— Что ж, он твой брат: тебе виднее.

— Я и Акселя знаю очень давно. Сначала студентом, потом сослуживцем по департаменту. И я почти не сомневаюсь, что у этой пары все в порядке.

— А где Аксель познакомился с Джулиусом?

— Они в одно время учились в аспирантуре. Мы тогда все втроем были в Оксфорде.

— Как странно, я и забыла, что Джулиус оксфордец. В нем столько экзотического, иностранного. Но какой скрытный Аксель: ни разу не упомянул об этом знакомстве. Похоже, все голубые немножко себе на уме.

— Душечка Хильда, гомосексуальность вовсе не формирует всех черт характера. Аксель из тех, кто чаще молчит. А эта тема почему-то не всплывала. Да, Аксель у нас молчун. Вот Саймон — болтунишка. Кстати, он приходил сегодня плавать?

— Да, поплескался вволю как раз перед ланчем. Мы немного поговорили. Приятно, что теперь, благодаря бассейну, Саймон приходит чаще.

— Он понял, что они приглашены сегодня вечером?

— Разумеется. Но они, как всегда, опаздывают.

— Не забыть посоветоваться с ним о переоборудовании ванной.

— Его вкусы по части убранства ванных достаточно странные для специалиста по восемнадцатому веку. Милый старина Саймон. Помнишь, как дивно они смотрелись с Морган в день нашей свадьбы? Прямо не верится, что и впрямь прошло двадцать лет, да, милый?

— Они были еще детьми. А ты уже строила планы их поженить.

— Конечно. Ведь это были моя сестра и твой брат. Немного отдает кровосмесительством, но вообще было бы славно.

— А они в самом деле ладили друг с другом.

— Да. Но однажды, позднее, я расспросила Морган, о чем это они так таинственно шепчутся, и выяснилось, что Саймон рассказывал ей о своих гомосексуальных подвигах. Думаю, секс был у них главной темой. Морган жаждала знать подробности. Подозреваю, ей и самой пришлась бы по душе роль авантюрного юнца, из тех, что высматривают себе пару около «Пикадилли-Кольцевой».

— Хильда!

— Руперт, будь добр, вызволи этого шмеля из бассейна. Спасибо. Насекомым следовало бы иметь лучший инстинкт самосохранения. Надеюсь, наш ежик не свалится в воду. Как ты думаешь, есть у ежиков здравый смысл? Скажи, это гадко, что мы пьем шампанское, не дожидаясь гостей?

— Вовсе не гадко. Нам позволено все.

— Наверное, это нечестно быть такими счастливыми?

— Совсем напротив. Это большая честь.

— Расположиться, словно дома, на блаженных небесах?

— Да, стать законными небожителями.

— Но разве это не делает нас чуть-чуть эгоистами?

— Делает. Но давай простим себе это. Во всяком случае сегодня.

— Принято. Руперт, это ведь потрясающе, что после стольких лет тебе все еще нужна только я. Почти все твои сверстники бегают за молоденькими, а ты не прячешь обручального кольца и продолжаешь писать мне любовные письма.

— Не менее потрясает и то, что ты бережешь их.

— И ведь я старше тебя…

— Не думай об этом, Хильда. Вовсе не старше.

— А ты не забыл в этом месяце послать взнос в «Помощь Оксфорда голодающим»?

— Мне ясен ход твоих мыслей. Нет, не забыл.

— Конечно, ясен. Глупо, наверно, испытывать чувство вины оттого, что тебе повезло.

— Еще шампанского, дорогая? Какая все же немыслимая жара. Я просто взмок. Пью слишком много, а, Хильда?

— Мы оба перебарщиваем с выпивкой. И, конечно, это не прибавляет стройности. Я так надеялась на бассейн…

— Плавание освежает душу, но, боюсь, не спасает талию. Как бы там ни было, спиртное помогает при бессоннице. Какое счастье, что я счастлив. Будь это иначе, бессонница стала бы сущим кошмаром.

— Какое дивное солнце. Руперт, я рада, что мы не поехали в Пемборшир.