Онлайн книга «Школа добродетели»
Когда он посмотрел в сторону желтого Лингамского камня, лучи солнца ударили ему в лицо, ослепив его. Кто-то сидел на каннелированной колонне, образующей пьедестал. Это была Беттина. — Привет, — сказал Эдвард. — Я подумал, а вдруг найду тебя здесь. — Привет, Эдвард, — ответила Беттина. — Я думала, а вдруг ты придешь. Беттина тоже подстриглась, хотя не так коротко, как Илона. Ее непричесанные и неровные волосы доходили почти до плеч. Наверное, она обкорнала их сама — быстро и с остервенением. Эдвард представил себе Беттину вечером перед зеркалом, со злыми глазами, вооруженную длинными ножницами. Неожиданно для себя самого он спросил: — Что ты сделала с волосами? С теми, которые отрезала. — Сожгла. На ней было одно из ее «хороших» платьев в цветочек, не домотканых, а из легкого хлопка; она сидела, подтянув юбку до колен и обнажив длинные загорелые голые ноги в сандалиях. Когда Беттина наклонялась вперед, ее длинное ожерелье чуть раскачивалось. Заметив взгляд Эдварда, она приспустила юбку. После паузы он сказал: — Те растения — их нужно полить. В холле. — Да. Нужно. Подстриженная Беттина выглядела моложе, умнее, привлекательнее, она походила на небрежного модного юношу. Эдвард впервые воспринимал ее вне привычного трио, как отдельную личность с независимой судьбой, и это тронуло его сердце. Он заметил, что Беттина похожа на Джесса, и видел или угадывал собственное зеркальное отображение в ее лице, когда она щурила светло-серые глаза или откидывала назад волосы. Она не улыбалась, а рассматривала Эдварда с недобрым любопытством. — Ты носишь перстень Джесса, — сказала она. — Да. Он мой. Джесс дал мне его. «Это, конечно, неправда», — подумал Эдвард. Но другого ответа не было. Он не собирался отдавать перстень. — Я вижу, тополей больше нет, — произнес он, хотя собирался сказать: «их спилили». — Да, мы попросили их спилить. — Но денег вам теперь, наверное, хватает? Беттина молча взглянула на него, и вопрос остался без ответа. Эдвард сел на траву и почувствовал, что земля теплая. — Почему трава здесь такая невысокая? — Лесовики приводят сюда овец. — Зачем Мэй пригласила меня в Сигард? — Она считала, что это ее долг, после того как получила письмо Томаса Маккаскервиля. — Письмо Томаса Маккаскервиля? — Да. А ты разве не знал? Он рассказал ей, что с тобой случилось, сообщил, что у тебя депрессия и тебе необходимы перемены. Он предложил нам пригласить тебя, вот мы и пригласили. — Ты хочешь сказать, это была не ваша идея? — Нет. А ты решил, мы вдруг поняли, что не можем без тебя обойтись? — Да, — сказал Эдвард. — Я так решил. Но твои слова многое меняют. Выходит, это все устроил Томас. Может быть, он понял, что Эдвард сбежит, и хотел точно знать куда. А Эдварду тогда, да и теперь, было необходимо найти место, где ему будут рады. — Не понимаю, что они меняют, — сказала Беттина. — Мы ведь могли отказаться. Но мы тебя пригласили. Мы были рады твоему приезду. — Были? — Эдвард, почему ты считаешь меня врагом? — Я так не считаю. Хотя нет, считаю. Он боялся ее. Но что она могла сделать ему теперь, когда Джесс умер? Беттина не стала больше ни о чем спрашивать, как не стала оспаривать, что она его враг. Она вздохнула и отвернулась. Что ж, по крайней мере, Джессу он был нужен. Этого у него не отнять. — Джесс хотел меня видеть, очень хотел. Он мне сам сказал. — Он мог сказать что угодно. Ты, видимо, не понял, насколько Джесс был не в себе. Он даже не знал, кто ты такой. Все время спрашивал: «Кто этот мальчик?» Мы ему говорили, но он опять забывал. — Нет, — ответил Эдвард. — Он прекрасно знал, кто я такой. Он говорил, что писал мне. Я не получил от него ни одного письма. Думаю, кто-то их уничтожил. — Джесс просто бредил. Не мог он ничего писать. Он рисовал, но не писал. Единственное, что произвело на него впечатление, — это твое появление с какой-то девицей. Его это расстроило. Он позавидовал. — Откуда тебе это известно? — Он сам нам рассказал, откуда же еще. Он нам все говорил. Кстати, а что там была за девица? — Сестра Марка Уилсдена. Беттину это не заинтересовало. — А зачем ты сейчас приехал? — Увидеть тебя. И узнать о Джессе. — Что узнать? — О его смерти. Я не понимаю. Что это было, самоубийство? — А как ты думаешь? Беттина забралась на постамент и встала, держась одной рукой за колонну. — Или убийство? — Ты хочешь сказать, мы его убили? Эдвард, а почему не ты?! Эдвард, который тоже начал подниматься с земли, замер на одном колене. Легкий ветерок надувал юбку Беттины, перебирал ее волосы. Солнце садилось за деревья, и воздух становился холоднее. Может быть, спрашивал себя Эдвард, Беттина видела, как он нашел утонувшего Джесса и прошел мимо? Если только так все и было. — Почему я? — Ты изменил ситуацию, как опасный пришелец. Долгое время здесь ничего не менялось, и казалось, ничто не может поколебать существующее положение вещей. Но когда появился ты, произошло много нового. Может быть, ты не виноват… не более, чем в том случае, когда твой друг выпал из окна. Некоторые люди приносят несчастья. — Это чепуха, — ответил Эдвард. — Вы хотели его смерти. А я нет. — Все не так просто. Да, нам было невыносимо видеть, как он дряхлеет на глазах… — Я вспомнил — Мэй говорила, что она написала мне, так как считала, что я смогу что-то изменить! — Ты ее теперь называешь просто Мэй, да? Он испортил нам жизнь своим маразмом, и это продолжалось долго. Мы с ужасом смотрели, как он стареет, мы его жалели. — Может быть, из жалости вы его и убили. Беттина посмотрела сверху вниз на стоявшего рядом с ней Эдварда. — В одном ты можешь быть абсолютно уверен. Что бы ни случилось, Джесс хотел, чтобы именно так оно и вышло. — Ты, похоже, подыскиваешь оправдание. Но Эдварду и самому хотелось думать так, как сказала Беттина. — Ты растревожил его, — продолжала Беттина. — Ты сказал, что возьмешь его в Лондон. Он должен был умереть здесь. — Ты уверена, что вы не помогли ему в этом? — Как — оставив дверь открытой? Он не мог умереть обычной смертью. Что-то пришло за ним. |