Онлайн книга «Школа добродетели»
— Он старомодный мальчик. — Говорили, что он хочет стать военным. — Ну, это было сто лет назад. Чисто символически, в знак долга, послушания и жизни, полной монашеских лишений. Он хочет быть похожим на Иова: всегда виноват перед Богом, только приходится обходиться без Бога. — Он что же, стремится к мученичеству? — спросила Урсула. — Похоже. Он, возможно, умрет молодым — в море, под колесами поезда или… — Но это не самоубийство? — Нет-нет, какая-нибудь дурацкая попытка спасти чью-то жизнь. Он как школьник, отставший в развитии. — Стюарт всегда подумает, прежде чем рассмеяться шутке, — сказала Мидж, — а если все же рассмеется, то сделает это громко, как ребенок. — Никаких risque [8] шуток, когда он поблизости! — Он и вправду дал обет безбрачия? — спросил Уилли. — Как это делается? — В его возрасте это невозможно, — заявила Мидж, — не хватит твердости. Я ему найду девушку. Он хочет привлечь к себе внимание. Это крик о помощи. — Нет, он ко всему относится серьезно, — сказал Гарри. — К чему «всему»? — уточнил Томас. — К тому, что нужно быть добродетельным, идеальным! — Ну, я полагаю, это само собой разумеется… — Он может сделать что-нибудь для Эдварда? — спросил Уилли. — Нет, он слишком занят собой. Может, он и не помнит о существовании Эдварда, к тому же они никогда особо не дружили… — Я думаю, Стюарта изначально не туда направили, — сказала Урсула. — Как ты считаешь, Уилли? Ему нужно было заняться биологией. На самом деле с ним все в порядке, он просто переживает религиозный кризис школьного возраста. Поздновато, но он всегда опаздывает. — Я думаю, дело в ядерной войне, — вставила Мидж. — Молодежь говорит, она просто висит над нами. — Должна признаться, я этого не ощущаю, — заметила Урсула, — правда, я всегда занята. — Стюарта больше занимают компьютеры, — сказал Гарри. — Компьютеры? — переспросила Урсула. — Это же лучшие друзья человека. Они незаменимы в медицине. — Гарри, что у тебя с рукой? — поинтересовалась Мидж. — Ты обжегся? — Обжегся. Что ты мне посоветуешь, Урсула? — Ничего. — Я пытался внушить кое-какие здравые мысли Эдварду и схватил раскаленный уголь. — На него это произвело впечатление? — спросила Мидж. — Стюарт вчера переехал ко мне, прямо с вещами. Он отказался от гранта и от своего жилья — типичный юношеский эгоизм за чужой счет. А Эдвард, конечно, сидит дома после того дела. Теперь я готовлю еду для этих здоровых парней, и один из них — вегетарианец! — Я люблю готовить, — сказала Мидж. — Ой, господи, сырное суфле испортится. Стюарту придется остаться без выпивки. — Выпивки? Он не пьет, — возразил Гарри. — Если дело касается серьезных напитков, он ведет себя, как верблюд. — Мне пора, — произнес Уилли. Раздался звонок в дверь, и Мидж пошла открывать. Уилли повернулся к Томасу. Лицо его раскраснелось, словно он был готов расплакаться. Урсула подошла к нему и взяла за руку. Уилли сказал Томасу: — Мидж сегодня выглядит просто великолепно. — Да, — кивнул Томас, — она такая теплая, она дарит жизнь. Голос его звучал неискренне, почти иронически, но что у него на уме, никто никогда толком не понимал. Урсула проводила Уилли к выходу, а потом вернулась. — Не знаю, в чем тут было дело — в Мидж, виски или верблюде! В комнату вошел Стюарт Кьюно. Стюарт был таким же высоким, как Эдвард, но более крепкого сложения. У него было большое бледное лицо, красивые губы и золотистые светлые волосы, как когда-то у его отца, только подстриженные покороче. Светло-карие глаза казались почти желтыми, как у зверя. Кто-то однажды сравнил его с толстым белым червяком, высунувшим большую голову из яблока, но это было несправедливо. Стюарт отличался порывистыми движениями и неловкостью, как слон в посудной лавке, но при этом он производил впечатление на окружающих. Следом за ним в комнату вошел Мередит. Стюарт, не обращая внимания на хозяев, говорил мальчику: — Да, мы назначим день. Теперь, когда я устроился, мы можем снова начать бегать. Стюарт и Мередит больше года вместе бегали трусцой. Мередит несколько раз медленно и выразительно кивнул головой. Мидж позвала всех за стол. — Значит, ты думаешь, только религия спасет нас от грядущего гнева? — спросила Урсула у Стюарта. Ужин подходил к концу. Мередит уже улегся спать. Подали сыр. Эдвард, на которого все оборачивались с выражением доброжелательного и заинтересованного внимания, по преимуществу хранил молчание, но время от времени был вынужден вставлять краткие реплики. — Нет у него никакой религии, — проговорил Гарри. — Религия без Бога невозможна. — Но он сказал, что самое важное — это будущее религии на нашей земле. — Думаю, ему нужна униформа, — сказала Мидж. — Я предлагаю простыню, — подхватил Гарри. Стюарт улыбнулся. — Ты можешь перекусить сыром, — сказала Мидж Стюарту. — Я ужасно извиняюсь, но я забыла приготовить для тебя настоящую вегетарианскую еду. — Я очень много съел, — сказал Стюарт. Так оно и было на самом деле. Он всегда хотел есть. — Капуста великолепна, — добавил он. — Эдвард, прошу тебя, попробуй сыр, — попросила Мидж. — Ты такой любишь. — Но чего именно ты боишься? — спросила Урсула. — Да, есть ядерное оружие, атомные отходы и прочее, но ты, похоже, боишься самой науки. — Разве наука сегодня не является воплощением доброй воли? — удивилась Мидж. — Я думаю, ты ненавидишь науку, — продолжала Урсула, — и это меня расстраивает. — Конечно, я не очень-то образованная, — сказала Мидж, — и ничего не понимаю в таких вещах. — Не надо кокетничать! — воскликнул Гарри. — Ты ненавидишь математику, потому что в ней будущее, — гнула свое Урсула. — Человеческую расу в конце концов прикончит молекулярная биология, но мы храним это в тайне. — Я устал от нашего века, — сказал Гарри. — Хочу начать жить в следующем. — Так разве наука не является воплощением доброй воли? — Мидж обратилась к Томасу. — Раньше люди думали, что все подобно машине, а теперь считается, что все случайно. — Я не думаю, что какая-либо из этих идей имеет отношение к доброй воле, — ответил Томас. |