Онлайн книга «Фигня»
|
– Не знаю-с! – поспешая за нею, тараторила Настя. – А на меня так уж слишком смотрел! Да и на Таню, приказчикову дочь, тоже, да и на Пашу колбинскую, да грех сказать – никого не обидел, даже нашу Дуньку! Такой баловник!.. – Это удивительно… Да что он в Дуньке-то нашел?!.. С этими словами, сказанными громко, не таясь, они вошли в дом. И вот уже Настя собирала барышню ко сну. Сидя перед зеркалом и заплетая волосы на ночь, Лиза спросила: – А что в доме про него слышно? – Про кого? – отозвалась Настя, застилая постель. – Ах, Настя! Да про Берестова же! – А что слышно… Барин, сказывают, прекрасный: такой добрый, такой веселый. Одно не хорошо: за девушками слишком любит гоняться. Да, по мне, это еще не беда: со временем остепенится… Настя уложила барышню в постелю, укрыла одеялом, подоткнула под бочок как маленькой. – Как бы мне хотелось его видеть! – сказала Лиза со вздохом, уже борясь со сном. Настя присела на край кровати, заговорила шепотом, будто сказку на ночь рассказывала: – Да что же тут мудреного?.. Тугилово от нас недалеко, всего три версты… Подите гулять в ту сторону или поезжайте верхом… Вы верно встретите его… Он же всякий день, рано поутру, ходит с ружьем на охоту… – Да нет, нехорошо… – возражала Лиза, уже прикрыв глаза. – Он может подумать, что я за ним гоняюсь… К тому же отцы наши в ссоре, так и мне все же нельзя будет с ним познакомиться… – Она примолкла, засыпая. – Ну, поглядим еще… Утро вечера мудренее… – успокоила ее Настя. Вдруг Лиза села на постели, широко раскрыв глаза. – Ах, Настя! Знаешь ли, что?!.. – Ахти, господи!.. – отпрянула Настя. – Наряжусь я крестьянкою! Настя прыснула, прижала пальцы к губам и сказала: – А и в самом деле!.. Наденьте толстую рубашку, сарафан – да и ступайте смело в Тугилово!.. Ручаюсь вам, что Берестов уж вас не прозевает… – А по-здешнему я говорить умею прекрасно. – Лиза снова упала на подушку, повернулась на бок и счастливо прошептала: – Ах, Настя, милая Настя! Какая славная выдумка!.. И тотчас же заснула. Настя перекрестила ее, загасила свечи и вышла вон. И тотчас светелка Лизы наполнилась лунным сиянием. Глаза девы распахнулись, она повернулась к окну. Сквозь ветки липы прямо на нее смотрела круглая луна. Лиза встала, подошла к окну. Двор усадьбы, сад, село на холме и далекий лес – все было залито голубым лунным светом. Лиза вздохнула и вернулась к постели. Но не легла, а только присела – не спалось… … – Авдотьюшка, дружочек, дай хоть один блиночек! – верещал Петрушка. – Сядь у окошка Да подожди немножко, – отвечала кукла Авдотья, скрываясь за пестрым пологом, свисавшим с обруча над головою бродячего кукольника. – Пока муж придет в дом, Угости скорей блином! – увещевал надетый на руку Петрушка. – Ну уж ладно, Говоришь ты больно складно, – прорычал грозным басом кукольный муж, появляясь над пологом и принимаясь дубасить Петрушку колотушкой. Скрипучий, пронзительный голос Петрушки, изображаемый с помощью пищика, доносился до крайних рядов небольшого уездного базара, куда лихо подкатила легкая летняя коляска. В ней сидели Лиза и Настя, правила коляской Дунька. Осадив лошадей, она вопросительно оглянулась назад. Настя и барышня, раскрыв рты, с одинаковым любопытством глазели по сторонам. А вокруг кипела базарная жизнь: стоял неумолчный говор, мычали коровы, привязанные к телегам, били крыльями куры и гуси, блеяли в загоне овцы… Мужики, бабы, девки, парни из окрестных сел, с корзинами и без, сновали между рядами и телегами, с которых продавали овощи, фрукты, мясо, птицу, лапти, горшки и еще всякую утварь, живность и снедь. Вот проехал мимо барин верхом на мерине, которого вел под уздцы стремянный, следом тащился слуга. Барин указывал ему, что купить. Проезжали и другие коляски, переваливаясь на рытвинах, в них сидели барыни и барышни, тоже с интересом глазели по сторонам, выбирали товары. Небо было ясное, высокое, голубое… О чем распорядилась Лиза, с помощью Насти сойдя с коляски, не было слышно за шумом базара, а только Настя, получив денег, стремглав побежала к единственной лавке. Дунька осталась сидеть на облучке, а Лиза побрела вдоль торговых рядов. Одни торговцы зазывали, выкликали товар, другие стояли молча, будто им и дела нет, да утирали раскрасневшиеся от жары лица. – А вот сбитень горячий! Подходи, кто с похмелья плачет! С нашего сбитня голова не болит, Ума-разума не вредит. Извольте кушать, А не глядеть да слушать!.. Рядом другой продавец старался: – Лучшей репы в свете нет! Какой вкус, какой цвет! Все едят да хвалят, Нашего брата по головке гладят!.. За прилавком с деревянными и глиняными игрушками кудрявый весельчак выкрикивал: – Игрушечка диво, Забавна, красива! Угодно купить? Могу уступить!.. Но Лиза уже не могла оторвать глаз от «панорамы», то есть яркого ящика с двумя увеличительными стеклами и коньком наверху, внутри которого вращались «картины». Рядом стоял дед-раешник, одетый в серый домотканый кафтан, расшитый желтой и красной тесьмой, в лаптях и шапке-коломенке, на которой болтались цветные ленточки. Он крутил рукоять и пояснял: – Вот вам город Париж, Что въедешь, то и угоришь… А вот и город Марсель, Что не видите отсель… Лиза не утерпела и припала к увеличительному стеклу. Ах, какая красота ей открылась!.. – А вот город Питер, – слышала Лиза речь деда, — Что барам бока повытер! Там живут смышленые немцы И всякие разные иноземцы. Русский хлеб едят И косо на нас глядят. Набивают свои карманы И нас же бранят за обманы… – Барышня! – дернула Лизу за рукав Настя, и барышня с неохотой оторвалась от прелестной картины. – Вот! – в одной руке Настя держала четыре аршина толстого полотна, в другой – пятиаршинный кусок синей китайки. – Изрядно, голубушка! – порадовалась Лиза. – Теперь – пуговки медные!.. Пошли к офене! Лиза не забыла дать деду денежку, ухватила Настю за рукав и потянула за собой. Коробейник щедро насыпал Насте полную горстку пуговок. – На пятиалтынный не много ли? – улыбнулась ему Настя. |