Книга Поведай нам, тьма, страница 87 – Ричард Лаймон

— А попала?

— Не знаю.

— Тогда как мы можем быть уверены, что он мертв?

— Я уверена, — недовольно пробубнила Дорис.

И все головы медленно повернулись к озеру.

Но Говард глядел в землю прямо перед собой. До этого момента у него не было ни малейших сомнений в том, что Губерт мертв. Ведь так сказала им Дорис.

Если даже его не прикончили пули, то доконало падение. Если он и долетел до ручья живым, то скорее всего утонул или разбился насмерть о камни, проплывая пороги.

«Он должен быть мертвым», — убеждал себя Говард.

А что, если нет?

— Да перестаньте, ребята, — взмолилась Лана. — Никто не смог бы выжить после такого. — Но, судя по выражению ее лица, она и сама не верила своим словам.

— Слышали когда-нибудь о Распутине, сумасшедшем русском монахе? — подлил масла в огонь Кит. — Этого сукиного сына отравили мышьяком, потом изрешетили пулями, потом проткнули пару миллионов раз кинжалом и бросили в воду, а он все никак не хотел отдавать Богу душу.

— Получил взбучку, а она ему до ручки, — сострил Глен.

У Говарда вырвался стон, и все оглянулись на него.

— Какие проблемы, Гаубица?

— Может, пару человек должны подняться назад и остаться с доктором Дальтон?

— Спустись на землю, — бросил Кит.

— А что, если тот тип жив?

— Если и жив, — заметила Лана, — в чем я очень сомневаюсь, то определенно не в том состоянии, чтобы вскарабкаться на такую кручу.

— Но, если хочешь, тебя никто не держит, — добавил Кит. — Анжела останется с нами, а ты можешь идти.

— Все одно это будет напрасной тратой времени, — вставила Дорис. — Тот парень мертв, и я его убила.

— А голос у тебя такой, словно тебя это до сих пор беспокоит, — заметил Кит.

Дорис посмотрела на него исподлобья.

— Убивать людей еще не стало моей привычкой. А скольких уже убил ты?

— Этот, во всяком случае, получил по заслугам, — сказала Лана.

— Легко тебе говорить. Это ведь не ты его пристрелила.

Глен положил пакет с абрикосами на колени, потянулся и взял Дорис за руку. Говард ожидал, что та выдернет руку и нагрубит. Но она лишь посмотрела Глену в глаза. Рука ее осталась в его руке, а рот так и не открылся.

— Тебе ничего не оставалось.

— Я понимаю, но все равно чувствую себя гадко.

— Это был подонок, — заметил Кит. — И, если он мертв, ты оказала миру неоценимую услугу.

— Да, как же.

— Ты поступила правильно, — поддержал его Глен. — Это большое счастье, что ты оказалась там, да еще и с револьвером. Если бы ты пошла с нами, он, скорее всего, убил бы Корин. А затем наверняка пошел бы к своей шахте и наткнулся на нас.

— Тогда бы нам пришлось прикончить этого ублюдка, — сказал Кит.

— Но и с нашей стороны могли быть жертвы, — добавила Лана.

— Надо полагать.

— Мы действительно твои должники, — заключила она.

— Может, следует выделить Дорис дополнительную долю из сокровищ, — предложил Глен.

— Я поддерживаю это предложение, — вставил Говард.

Анжела кивнула головой.

— И я тоже.

— Мне не нужно больше, чем всем, — возразила Дорис. — Тем более не за убийство человека.

— Хорошенькое дельце, — заметил Кит. — От такой щедрости меня с души воротит.

Когда все поели, Лана встала и заявила:

— Мне кажется, нам лучше взять палатки с собой.

— Они замедлят наш спуск, — возразил Кит.

— Ты ведь не хочешь бросать здесь свою палатку, Глен? — спросила она.

— Конечно же, нет.

— Так мы их можем никогда больше не увидеть.

— А разве мы не вернемся сюда со спасателями? — поинтересовался Говард.

— Кто его знает? А вдруг нам не разрешат. Или они пойдут другим маршрутом.

— А возможно, полетят на вертолете, — вставил Глен.

— Во всяком случае, вряд ли станут возиться с нашими палатками, а мне не особенно хотелось бы возвращаться сюда за ними.

— А как насчет этих? — спросила Анжела, кивая головой в сторону двух рюкзаков. — Если мы не собираемся возвращаться, не следует ли нам взять их с собой?

— Успокойся, — буркнул Кит.

— У меня и Дорис нет никакой поклажи, — заметил Говард.

Он ожидал, что Дорис запротестует, но та сказала:

— Я не против. Могу взять рюкзак доктора Дальтон, если ты возьмешь рюкзак Чеда.

Ему самому хотелось понести рюкзак Кори. Было бы приятно нести на спине ее груз и оказать ей услугу. Но, начни он спорить, его могли бы неправильно понять.

— Я возьму тот, который тяжелее, — ответил он.

— Что ж, справедливо.

— Погодите, давайте минуту подумаем, — предложила Лана. — Потому что это может оказаться медвежьей услугой. Что, если Кори понадобится что-нибудь из вещей и она спустится за ними?

— Мы оставили ей предостаточно, — заметил Глен.

— Да, но кто знает? Быть может, возникнет какая-нибудь задержка с помощью, и у них закончится еда. Это маловероятно, но все может произойти. Если мы оставим их рюкзаки здесь, по крайней мере, будут какие-нибудь запасы и вещи, которые она сможет использовать.

— Правильно, — поддержал Кит.

— Лучше оставить, — согласилась Анжела.

Кивая головой, Говард буркнул:

— Да.

Он не рассматривал возможности задержки спасателей, но вынужден был признать, что все могло случиться. Неожиданно могла разразиться страшная буря и вызвать непредвиденную отсрочку. Или команда спасателей могла оказаться задействованной на других срочных работах и не смогла бы прийти на помощь завтра. Или, в случае использования воздушного транспорта, мог потерпеть крушение вертолет.

Да и мы сами могли бы разбиться по пути в Парди. Что, если мы все погибнем в лобовом столкновении на шоссе, так и не успев вызвать помощь?

Говард понимал, что у него слишком разыгралось воображение. Вряд ли произойдет что-нибудь подобное. Но случиться могло что угодно.

И когда он встал и пошел помогать снимать палатки, Говард представил себе, как доктор Дальтон ожидает на склоне горы спасателей, которые никогда не прибудут. В конце концов, не дождавшись медицинской помощи, умирает Чед. Еда заканчивается, и она спускается вниз по тропе, изголодавшаяся и убитая горем. И вот достигает озера. Ее рюкзак на том же самом месте, где был оставлен ею. С благодарностью она садится отдохнуть и поесть. А за ее спиной из озера выбирается Губерт. Мокрый и голый, если не считать черного гульфика. И как раз в тот момент, когда маньяк хватает ее, появляется Говард и бросается на него с ножом. Перерезает ублюдку горло, и доктор Дальтон, рыдая от счастья, бросается ему в объятия.