Книга Околдованные любовью, страница 81 – Кэтрин Куксон

— Ну, это еще цветочки. Тебе лягушку в постель не подкладывали и кашу по столу не размазывали.

— А тебе они такое устраивали?

— И не только это.

Вернулись дети и громким шепотом заторопили:

— Пойдем, Троттер, пойдем.

Взяв Джона и Джесси за руки, она выбежала с ними из комнаты, но у лестницы остановилась и предупредила:

— Идем дальше тихо, на цыпочках. Если бабушка услышит шум, будут неприятности.

Они согласно кивнули и крадучись спустились вниз, пошли по коридору, но, оказавшись в комнате отца, радостно бросились к нему, болтая наперебой.

— Я позвал вас не веселиться, — с притворной суровостью заговорил Марк, стараясь немного утихомирить их. — Мне хочется знать, почему вы так шумели, что не давали мне ужинать?

Дети переглядывались и, хихикая, подталкивали друг друга.

— Это Джон, папа, — начал объяснять Люк. — Он рассказывал о нас смешной стишок.

— Господи! — безмолвно простонала Тилли. Как она могла забыть предупредить детей, чтобы они не рассказывали стишок отцу.

Снова Мэтью стал подзадоривать младшего брата.

— Давай, Джон, расскажи для папы.

Джон отнекиваться не стал. Но на этот раз взрывов смеха после его выступления не последовало; они следили за выражением лица отца: он смотрел на них, вытаращив глаза, поджав губы, нос его слегка подергивался. Тилли не могла определить, рассердился он или нет.

— Кети? — спросил хозяин, глядя на нее поверх детских голов.

— Нет, сэр, нет, они не здесь этому научились, — Тилли видела теперь, что он недоволен.

Лицо его стало кривиться от сдерживаемого смеха, и дети бросились к нему, но он осадил их пыл:

— Только попробуйте рассмеяться, сразу же отправитесь наверх. Не забывайте, что внизу столовая, а кто там сейчас?

— Бабушка, — ответил дружный хор.

— Верно, бабушка.

Марк посмотрел на младшего сына. Лицо Джона сияло: он гордился тем, что развеселил всех. Но грубый стишок звучал еще смешнее из-за того, что Джон заикался. Марк не мог не отметить, что со времени отъезда сын стал заикаться значительно сильнее.

— Папа, а он еще знает песенку про бабушку.

— Про бабушку?

— Да, папа, — захихикали дети.

— Мы все ее знаем, папа, — сказал Люк, — но у Джона получается лучше. Давай, Джон, спой «Когда я был мальчишкой…».

Джона не надо было долго упрашивать. Снова став в позу, он, почти не заикаясь, затянул развеселый мотив, сияя радостной улыбкой:

Когда я был мальчишкой, у бабушки я жил.

Она меня не лупила, чтоб я умнее был.

Но вот теперь я вырос, и если захочу,

То от души бабулю свою поколочу.

Джон торопливо допел последнюю строчку. И Марк, не в силах сдерживаться, зажал рот рукой и откинулся на подушки. Слезы выступили у него на глазах от едва сдерживаемого смеха. Дети повалились на него, тоже давясь от хохота.

— Кто вас научил этим стишкам, ваша няня? — отодвигая их от себя, поинтересовался Марк.

— Нет, папа, это Бригвелл, один из садовников.

— Старик Бригвелл?

— Да, папа, — дружно закивали дети.

— Ну ему это простительно. Но вот если услышит бабушка, плохо будет.

— Но она не узнает, — заверил его Люк. — Мы поем только в конюшне. Верно, Мэтью?

Марк посмотрел на него. Светлые волосы Мэтью уже не завивались локонами. С трудом верилось, что мальчику всего двенадцать: выглядел он значительно старше.

— Папа, хочешь, мы споем эту песенку для тебя все вместе? Когда мы поем ее хором, выходит очень весело.

— Да, я не прочь послушать вас, — покусывая губы, согласился Марк, но… — он предостерегающе погрозил пальцем, — помните, кто внизу.

Они выстроились в ряд перед его креслом, где уже стояла Тилли. Она тоже не отказалась бы присоединится к их хору: так хорошо и радостно было у детей на душе. Никогда ей еще не приходилось видеть хозяина таким беззаботно веселым, он даже помолодел. И когда дети запели, она тоже беззвучно шевелила губами.

В этот момент дверь тихо открылась, но только Марк видел это. Он поднял руку, пытаясь остановить детей, но они, увлеченные, не обратили внимания на его предостерегающий жест и допели все до конца.

— Это… что… еще такое? Что я слышу?

Дети вздрогнули и резко обернулись. Как всегда, первая нашлась Джесси Энн.

— Бабушка, мы спели папе одну песенку.

— Я слышала, о чем вы пели. О том, чтобы избить бабушку, — она не позволила себе произнести слово «поколотить». — И где же вы такому научились? — глядя на них с высоты своего роста, грозно осведомилась она.

— Это ты их научила? — перевела она взгляд на Тилли.

— Нет, мадам.

— Тогда это та, что наверху. Марк, ты должен…

— Подождите, не надо спешить. Дети, спокойной ночи. Подойдите ко мне и пожелайте доброй ночи.

Они торопливо поцеловали его, и Тилли увела их наверх.

— Эта девица!..

— Эта девушка здесь ни при чем. Никто в этом доме не учил их этим стишкам.

— Какие они вульгарные!

— Согласен, вульгарные. Но не здесь они их услышали.

— Не верю…

— Хотите верьте, хотите нет, — возвысил голос Марк. — Но посоветовал бы вам, вернувшись к себе домой, поинтересоваться у того, кто вносит в их жизнь немного веселья. И вы узнаете, что это не кто иной, как Бригвелл, так высоко ценимый вами слуга.

— Бригвелл?! Быть того не может…

— Можете не верить, но именно Бригвелл научил их этой песенке. Вы не слышали еще и половины.

— Бригрелл живет в этой семье столько… столько, сколько и я, — тряхнула головой она.

— И кажется мне, веселого он видел мало.

— Марк!

— Откуда вам знать, о чем думают люди. Разве вам известно, чем заняты они в свободное время? С детских лет вы жили в своем замке, отгородившись от остального мира.

Он умолк, и они некоторое время молча мерили друг друга сердитыми взглядами.

— Теперь мне становится понятнее, как жилось Эйлин в этом доме, потому что ты рассуждаешь, как… — задохнулась от возмущения она.

— Как кто?

— Как человек, отошедший от своего класса.

Он продолжал молча смотреть на нее. Потом невесело рассмеялся, откинувшись на подушки.

— Дорого бы я дал, чтобы иметь возможность отходить или приходить.

— Я хорошо тебя понимаю, но твои манеры не вызывают сочувствия.