Книга Синий краб, страница 9 – Владислав Крапивин

Мы совсем не хотели быть моряками. Павлик думал стать художником, а я летчиком. Но море тянуло нас к себе, как живая сказка.

— Хоть бы камешек с берега моря продержать в руке, — проговорил я.

— Да, хотя бы камешек, — рассеянно проговорил Павлик. И вдруг он встрепенулся:

— Послушай… А ведь у меня есть такой камень!

— Откуда?

— Еще давным-давно папа привез. Из Севастополя.

Отец Павлика умер еще до войны.

Камень с берега моря! Почему же Павлик раньше молчал?

— Врешь, — усомнился я. — Покажи.

— Сейчас.

Он открыл книжный шкаф. Там на самой нижней полке хранились старые радиолампы, коробки с винтами и гайками и прочая дребедень. Павлик достал жестянку из-под леденцов и открыл ее.

Камень лежал среди гвоздей и гаек, рядом с мотком алюминиевой проволоки и старинным пятаком. Он был белый, плоский, шириной сантиметра в три, гладкий — морские волны обточили его. Раньше мне приходилось самому находить в песке такие крупные белые гальки, но сейчас я не сомневался, что этот камешек найден у моря.

Я взял камешек в руки, провел пальцем по холодной поверхности, потом посмотрел сквозь него на пляшущее в печи пламя.

Он оказался полупрозрачным, словно голубоватое матовое стекло. В печке метался огонь, камень наполнился трепетным светом. Мне показалось, что внутри у него пошла голубая рябь.

— Павлик! Смотри, как море.

Мы склонились головами друг к другу.

— Как волны, — прошептал Павлик.

И мы долго смотрели, как плещется в камне маленький кусочек моря.

— Знаешь, Андрейка, — прошептал вдруг Павлик, — по-моему, этот камень волшебный.

Хотя я уже не верил сказкам, у меня по коже пробежали мурашки. Однако я возразил:

— Волшебных камней на свете не бывает.

— Может, и бывают. Откуда ты знаешь? Давай еще посмотрим.

И глядя на светящийся камень, Павлик продолжал фантазировать:

— Совсем как море. А вдруг появится корабль? Видишь темную точку? Она приблизится, и окажется, что это шхуна вроде «Испаньолы»

Кто знает, может быть, мы и увидели бы в тот вечер корабль, но с улицы постучали. Павлик пошел в сени отпирать дверь.

— Чья мама пришла? — спросил я, когда он возвратился.

— Твоя, — ответил Павлик и вздохнул. Конечно, ему хотелось, чтобы его мама скорее вернулась с работы.

Я побежал к себе. Мама развязывала запорошенную снегом шаль.

— Явился, — улыбнулась она и наклонилась ко мне. Я уткнулся носом в пушистый, мокрый от снега воротник.

— Простудишься, я холодная. Давай лучше печку топить. И будем пить чай.

— И Павлик!

— Конечно. Зови его.

В этот вечер я больше не вспоминал о камне.

2

На следующий день я снова был у Павлика. Он сидел над задачей, о каком-то бассейне, который наполнялся водой через одну трубу и опустошался через другую, а я листал старые журналы «Вокруг света».

Уже стемнело, а задача не сходилась с ответом, и Павлик наконец потерял терпение. Он сунул тетрадь в портфель и, вздохнув, сказал:

— Опять придется списывать в классе.

Я предложил затопить печку, потому что в комнате было холодно.

— Подожди с печкой. Сейчас я тебе что-то покажу, — ответил Павлик.

Он достал из шкафа жестяную коробку из-под американского какао. У самого дна в жестянке было пробито маленькое отверстие, а в передней стенке прорезано большое. В крышке — тоже. В отверстие стенки был вставлен вчерашний камешек — прозрачный камень с берега моря. Павлик открыл коробку: внутри стояла елочная тонкая свечка. Он зажег ее, захлопнул крышку и выключил свет.

— Смотри!

В темноте засветился голубоватый глазок.

Свечка разгоралась постепенно, и камень светился все ярче, словно над морем занимался солнечный тихий день.

— Красиво? — спросил Павлик.

— Очень!

И вдруг на камне, как на голубом светящемся экранчике, выступили очертания парусного корабля.

— Смотри, Павлик!

— Вот здорово! Корабль…

Контуры были неясные, но можно было различить квадратики парусов и корпус. А остальное: веревочные лесенки, надстройки, поручни, спасательные круги живо дорисовала фантазия.

— Как это получилось?

— Не знаю, Андрейка. Наверно, все же этот камень волшебный.

Я шумно вздохнул от волнения. Воздух попал в отверстие коробки, и пламя свечки заколебалось. В камне снова, как вчера, заметался голубой свет. Туманная фигурка корабля качнулась, будто поплыла. К нам, навстречу.

— Шхуна, — сказал Павлик.

— «Испаньола»?

— Нет, «Победа».

Пусть будет «Победа». Это слово тогда повторялось так часто и было таким дорогим!

— Куда она плывет?

— В Африку.

— Нет, лучше в Индию.

— Ну, пусть в Индию.

— А откуда?

И мы стали придумывать. На туманном кораблике появилась отважная команда и капитан — старый морской волк. Он вел шхуну в путешествие по всем морям, к берегам всех частей света. И мы видели перед собой уже не голубой глазок светящегося камня, а неизмеримый океан, в котором плыла белопарусная «Победа»…

Когда вернулся из школы Володя, он был очень удивлен, что дверь не заперта, печка не топлена, а мы сидим в темноте и о чем-то шепчемся.

Павлик успел задуть свечку и объяснил брату, что мы рассказывали страшные сказки, а в темноте интереснее.

Подивившись нашей смелости, Володя заметил однако, что мы могли хотя бы запереться и затопить печь.

Когда он отошел, Павлик шепнул:

— Никому не говори про камень Это будет наша тайна.

— Никому не скажу.

3

С тех пор мы каждый вечер, когда оставались одни, зажигали в жестянке свечку и садились перед светящимся камнем. Начиналась сказка.

Фигурка корабля появлялась обязательно, но всегда по-разному. Иногда она занимала почти весь камень, иногда казалась неясным далеким пятнышком, и тогда видны были еще и кудрявые облака и береговые утесы неизвестных островов.

Сначала я ломал голову, стараясь разгадать, как появляется таинственный кораблик, но постепенно перестал об этом думать и почти поверил, что камень волшебный.

Игра захватила меня. Наша фантазия не иссякала. Мы использовали все знания, которые почерпнули из книг Жюля Верна, Купера, Стивенсона, и сами придумывали там, где этих знаний не хватало.