Онлайн книга «Бабочка на штанге»
|
— Что «ну вот», — сказал я. — То есть что все-таки встретились. И… — Что? — Ну… будто «Андромеда» была только вчера… А на самом деле прошел год. — Десять месяцев, — сказала она. — Какая разница, — сказал я. Потому что надо ведь было что-то сказать. Потом я добавил: — Конечно, я дурак и лентяй. Нужно было искать изо всех сил, а я так… через пень-колоду. Потому что… — Почему? — Ну… я думал… может, ты уже и не помнишь про меня. Может, думаешь… — Что? — Ну… — бормотнул я. — «Может, мальчика-то и не было»… — Дурень… — сказала она. — Ага, — согласился я. — А ты… — Что? — Наверно, думал: «Может, никакой девочки не было…» — Нет… я так не думал. Я… — Ну, чего «я»? Говори, раз начал… — Я… даже стихи про тебя однажды сочинил… — Правда?! Я не решался взглянуть на Рину, но почувствовал, что он заулыбалась. — Прочитай… — Да ну… Они неуклюжие. Я бессовестно врал. Стихи я сочинил не «однажды», а только что. То есть они сложились сами собой, и я удивился, потому что сроду не занимался стихотворчеством (только вот так же появились однажды строчки для вальса). — Все равно прочитай. — Ты разозлишься… — Ни капельки! — Но они же… ни складу, ни ладу… — Клим! — строго сказала она, будто малышу в песочнице. — Раз начал, говори до конца… — Ну… только отодвинься. Она сначала чуточку отодвинулась, потом спросила: — А зачем? — Чтобы не вспыхнуть от меня… Я сейчас буду сгорать от стыда… — Это я говорил с дурашливостью, а под ней прятал настоящий великий стыд. Но сильнее стыда было желание — прочитать. И пусть потом обхихикает или поколотит… Я зажмурился и предупредил: — Это вроде считалки… — Говори. Я зажмурился сильнее и выговорил: Ринка, кринка, мандаринка, Будто ты в глазу соринка. Очень грустная слеза Набегает на глаза. Я искал тебя по свету, Я боялся ждать ответа. Потому что вдруг ответ: «А меня на свете нет…» Я замолчал, уши раскалились, и я собрался провалиться куда-нибудь совсем глубоко. Глубже колодца под большим колесом. Но она придвинулась опять и шепотом сказала у моей щеки: — Эх ты… Клим Самгин… Пришлось задержать падение. — Почему… Самгин? — Потому что я иногда тоже думала: «А был ли мальчик?» Она вдруг коснулась сухими губами мочки моего горячего уха. Запустила пальцы в космы у меня на затылке, потрепала мою голову (ну, совсем как мама) и быстро вышла из Пуппельхауса. Я посидел, тая и обмирая. Вот, значит, как… Потом я напружинил мышцы, расправил плечи и, щурясь от солнца, шагнул на улицу. «Хорошо, что она не обиделась на «Ринку». Теперь всегда буду звать ее так…» Поодаль резвилась малышня, звенела смехом и голосами. Некоторые опять висели на колесе. Среди них — конечно же! — наши ненаглядные Саньки-Соньки. Под ними прыгал Бумсель, повизгивая от беспокойства и азарта. Ринки нигде не было. Сзади, неслышно, подошел Чибис. Проложил мне на плечи ладони, спросил вполголоса: — Ну, что? Объяснились? Нахал! Идиот! Какое ему дело?! Я напряг плечи, чтобы сбросить его ладони. И… не сбросил. Пробормотал: — Кажется, да… — Вот и хорошо. Значит, ты нашел, что искал… Я все же ощетинился: — А чего такого я искал?.. Он ласково сказал: — Втяни колючки… тебе хорошо. А я вот не знаю, найду ли… Я сделал вид, что продолжаю дуться: — А чего ты ищешь-то?.. Он удивился, сказал сзади, через мое плечо: — Будто ты не знаешь! Конечно, маску… Дурацкое слово! Не маску, а портрет Агейки. Его Улыбку… У меня хватило ума не сказать: «Зачем?» Я снял его ладони с плеч, протянул его руки себе под мышки и соединил пальцы Чибиса у себя на груди. И все же спросил: — Найдешь… и что будет дальше? В ней же энергия… — Ну да… Есть идея… Надо только с Ринкой посоветоваться… — (Меня слегка царапнуло, что он сказал «с Ринкой», а не «с Риной», однако я не подал вида. И ладонью накрыл его пальцы.) — О чем посоветоваться, Чибис? Он не ответил. Ну и ладно. Потом все равно скажет… Я расцепил на груди пальцы Чибиса, ухватил его за кисти рук. Подбросил его спиной, и он повис на мне. Я потащил его от Пуппельхауса к колесу. — Битый небитого везет, — сообщил он, царапая кроссовками подорожники. — Почему это я битый? — А разве Ринка не надавала тебе плюх за то, что не звонил, не писал? — Всё! — решил я. — Сейчас открою ключиком крышку колодца, и один языкастый тип отправится к центру Земли. — Ключик не сработает! У тебя зловредная идея! — Тогда приземлю тебя в крапиву! — Ай! — Чибис задергался, но я крепко держал его щуплые запястья. И потащил к кусачим зарослям у изгороди. Пусть побоится немного. За свою вредность… — Рик, это и есть твои гости? — послышалось откуда-то сбоку. Я стряхнул Чибиса и оглянулся. На дощатом мостике через канаву стояли Ринка и толстый, заросший светлой курчавой бородкой дядька с удивительно синими глазами. Это он веселым голосом спрашивал про нас Ринку и называл ее именем «Рик». — Да, это они, — официальным тоном подтвердила Ринка. — А еще двое болтаются на колесе. Вон те, в желтых футболках. — Затем она взяла дядьку за руку и повернулась к нам: — А это Валентин Валентиныч, мэр нашего поселка Колёса. И заодно мой папа… — О-о… — сказали мы с Чибисом. Не ожидали, что Ринкин папа — главное здешнее начальство. Потом мы спохватились, встали прямо и наклонили головы: — Здрасте… Валентин Валентиныч тоже наклонил голову — так же, как мы. И глянул на дочь. — Душа моя, ты, конечно, развлекала гостей «пуппельными» делами и не подумала, что их надо покормить обедом. Ринка сказала, что как раз об этом она думает. И что, пожалуй, гостей лучше рассовать по одному к разным ребятам. |