Онлайн книга «Близкие миры»
|
– Сволочь! – стиснув зубы, шептал пилот. – Вот сволочь! Николаю почему-то пришло в голову, что нужно отстреливаться. Ведь на них нападали, а оружие было только у него. Поэтому он достал своего «Макарова» и выставил его в окно. Впрочем, стрелять по молоденькому монгольскому солдату Николай не хотел. И выпустил несколько пуль в открытый джип, понимая, что танковой броне и граната не страшна. – Что ты делаешь? – взмолился Шведов, порываясь оттащить Николая от окна. И действительно, заметив, что противник ведет ответный огонь, монголы засуетились еще сильнее. Кто-то уже выбегал из юрты, неся на плече устройство, напоминавшее армейский противотанковый гранатомет… Но вертолет наконец развернулся и скрылся в тумане. Стрелять теперь можно было только на звук – занятие малоперспективное. Если у монголов и их друзей не было самонаводящихся зенитных комплексов. – Ходу, ходу! – закричал Шведов. – Пес с ними, с Наушками! Летим хоть куда-нибудь! – Далеко не улетим, – мрачно заявил пилот. – Бензобак пробит. Повезло, что керосин не загорелся. Нужно садиться, а то упадем. То ли солнце стало прогревать воздух, то ли вертолет изменил курс и вошел в зону меньшей влажности, но туман поредел. Двигатель работал исправно, однако стрелка указателя топлива падала. В салоне сильно пахло керосином. – Одна дырка в баке или две, – предположил Петренко. – Надо же было ему, гаду, попасть! – Хорошо, в нас не попал, – нервно заметил Шведов. Пилот бросил на него косой взгляд, красноречиво говоривший, что такой вариант устроил бы его больше, чем пробитый бензобак. – А вот и юрта! – обрадовался Петренко, высмотрев впереди большое белесое пятно. – Возле нее мы и сядем! – По-моему, это не слишком разумно, – подал голос Давыдов. – Лучше бы сесть в степи и попытаться незаметно перейти границу. И, может, нас обнаружат спасатели… – Поворачивай от юрты! – закричал на пилота Шведов. – Ну нет, – упрямо сжал зубы молодой человек. – Мне вертолет терять никак нельзя. Бак залатаем, монгола за керосином пошлем. И тогда улетим. – Какой вертолет?! – возмутился Шведов. – Гори он огнем! Самим бы не попасться! Но пилот уже не слушал своего начальника. – Захотите – уйдете в степь, – предложил он. – Я скажу, что был один. Так даже лучше – вас и искать не станут. Но вертолет я не брошу. – По рации вызвать подмогу никак нельзя? – спросил Давыдов. – А не работает рация, – признался вдруг пилот. – Просто наглухо сломана. Не положено, конечно, так летать, но начальство заставляет. Вертолетов мало. – И телефоны мобильные здесь, наверное, сеть не берут… – предположил Николай. – Еще бы. Дикая степь, – подтвердил Борис. – Разве что спутниковые аппараты. Да и то я не уверен. А ближайшая ретрансляторная сотовая станция – в Гусиноозерске. – Монголы нам помогут. Если заплатить. – заявил Петренко. – Им все по барабану. И политика, и война. Пока их не трогаешь, и они не трогают. Спокойный народ. – Что-то разумное в том, чтобы обратиться к местным, есть, – согласился с пилотом Шведов. Впрочем, может быть, он сделал это, чтобы не терять лицо. Все равно его команды не выполнялись. А скрываться в степи и в перелесках – занятие не для правительственного чиновника, а для солдата-спецназовца. В конце концов, они ведь не делали ничего противозаконного. Просто заблудились! Только Давыдов зачем-то открыл пальбу… Вертолет неуклюже опустился на землю метрах в тридцати от юрты. Оттуда, привлеченные шумом винтов, уже высыпали дети. Да и взрослые на стоянке тоже имелись. Их силуэты маячили в тумане. За первой юртой угадывались очертания других юрт – по меньшей мере двух. Всхрапывали животные, потревоженные шумом вертолета. Слышался железный лязг. Пахло горьким дымом. Шведов спрыгнул на зеленую траву и широко улыбнулся детям: – Чичики! Сайн байн у! Дети хмуро, исподлобья смотрели на человека в темном костюме при галстуке и в остроносых лакированных туфлях. – Здравствуйте, – сказал зачем-то и Давыдов, хотя было ясно, что особого дружелюбия дети не проявляют, а русского языка, скорее всего, не знают. И шепнул Шведову: – Ты что сказал? – То же, что и ты. – «Чичики» – это «здравствуйте»? – «Чичики» – это дети. Здравствуйте – «сайн байн у». Из-за юрты вышел пожилой монгол, и дети защебетали, запищали. Давыдов различил особенно часто повторяемые слова «канпан» и «дарга». Взрослый гортанно выкрикнул что-то, и дети смолкли, а один из них громко заявил: — – Гуру канпан. Хоер канпан-дарга. – Это они о чем? – шепотом спросил Давыдов. Шведов, как знаток монгольского, сообщил: – Канпан – это значит человек, мужчина. Или русский. Я точно не знаю. Они не слишком-то нам значения некоторых слов объясняли… Чтобы мы их не всегда понимали. – А гуру? Учитель? – Нет, – немного подумав, заявил Борис. – Гуру – значит три. А хоер – два. Нэг, хоер, гуру, дуру, тав… – Это еще что? – Цифры от одного до пяти. Дальше я не знаю. Монгол оглядел вертолет, присмотрелся к путешественникам и, прищурившись, чисто спросил: – Русские? Вопрос был не то чтобы каверзным, но каким-то предостерегающим. По интонации монгола выходило, что русским здесь появляться лучше бы и не следовало. – Русские, – не стал спорить Николай. – Ну, я, например, украинец, – уточнил пилот. – Петренко моя фамилия. – Да и у меня историческая родина на востоке… Точнее, отсюда – на западе, – объявил кучерявый Шведов. – У берегов Мертвого моря. – Открещиваетесь от страны, где живете? – строго спросил Николай. – Да нет, все мы русские. В какой-то мере, – пошел на попятную Борис. – Граждане Евразийского Союза. Сайн байн у, канпан! Последняя фраза адресовалась уже монголу. – Солдаты? Разведка? Десант? – поинтересовался монгол. – Заблудились, – ответил Николай. – Ошибка навигации, – пояснил Шведов. И словно бы про себя добавил: – И откуда он такие слова знает? – В военном училище в Москве учился, – услышал его монгол. Говорил он гортанно, но почти без акцента. – Вспышка справа, газы! И добавил еще кое-что нецензурное. Не в обиду чужеземцам – шутил. – Так ты, стало быть, офицер? – заметил Петренко. – Был офицер, теперь овец пасу, – ответил монгол. – Хао Тсурен. – Что он сказал? – тихо переспросил Давыдов у Шведова. – Представился, – так же тихо ответил тот. |