Онлайн книга «Близкие миры»
|
– Здравствуй, Хао Тсурен, – вновь обратился к монголу Давыдов, беря бразды ведения переговоров в свои руки. Шведов, хоть и знал немного монгольский, явно был растерян и ничего путного сообщить не мог. – Мы не слишком вас побеспокоили? – Как сказать, – протянул монгол. – Зачем прилетели? Оружие есть? – Есть оружие, – тут же заявил пилот. – Но стрелять мы не будем. Починим вертолет и улетим. Проблемы небольшие. Керосин у вас найдется? – Шаман решит, что с вами делать, – спокойно проговорил Хао Тсурен. Узнав, что русские прилетели не специально, он еще более уверился в себе. Одно дело – вражеский десант, другое – канпаны, потерпевшие крушение. – Что еще за шаман? – забеспокоился Шведов. – Не было тут никаких шаманов… – Шаманы всегда были, – усмехнулся монгол. – Только русским их не показывали. Зачем? Мягмар – хороший шаман. К нему Лосол-дарга из аймака ездит. Не бойтесь, не обидит… Кто их не обидит, шаман Мягмар или Лосол-дарга, русские не поняли… – Пойдем со мной, – пригласил Хао Тсурен. – Посидим, кумыса попьем. Шаман камлать закончит, с вами поговорит. Решит, что делать… Николай снял пиджак, вытер вспотевшее лицо большим, из чистого хлопка носовым платком, купленным в магазине Думского Собрания. Платок был недешевым, стоил рублей пять. Но и пользоваться им было одно удовольствие. – Тут, понимаешь, такое дело, Хао Тсурен… На границе ведь неспокойно… Военные ваши нас могут обидеть. Тебя как, из армии выгнали, или ты сам ушел? – Обижаешь, – коротко бросил монгол. – Сам ушел. Архи не пил, устав соблюдал. Служить надоело. Сейчас лучше живу. Мяса вдоволь, свобода… – А русских добром поминаешь? – По-всякому, – хитро прищурился монгол, – Разные люди есть. – Боюсь, если начальники ваши приедут – американцам нас сдадут, – гнул свою линию Николай. – Это для нас – верная смерть. Мы бы тебе денег дали. – Шамана подождем, с ним поговорите, – продолжал настаивать Хао Тсурен. – Я в зимовье не старший. – Некогда ждать. – Не бросит шаман камлать из-за тебя! – строго воззрился монгол на Давыдова. – Дней в году много, куда спешить… – Их любимая поговорка, – пояснил Шведов. – Ну-ну, – вздохнул Николай. – Ты там что-то говорил насчет кумыса, Хао Тсурен? Петренко полез в нутро вертолета, а Давыдов и Шведов отправились за монголом в юрту. Ребятня шла следом, чирикая между собой и стреляя в чужеземцев черными узкими глазками. Возле входа в юрту дежурили три молодых монгола. Двое – с охотничьими ружьями, один – с автоматом Калашникова. – Не сюда, – объявил Хао Тсурен. – Дальше. – Заведут нас сейчас, – прошептал Шведов. – Посадят в «черную юрту»… – В какую такую «черную юрту»? Тут только белые вокруг. – Ну, в тюрьму. Это только называется так – «черная юрта». Хотя, может, они и на самом деле черные за колючей проволокой ставят. Чтобы сидеть противнее было на жаре… – Не суетись, – одернул Шаведова Николай. – И шепчи поменьше. Тем более русский тут многие, как мне кажется, знают. – Что там многие… Считай, все, – тихо отозвался Борис. Следующая юрта была не такой нарядной, как первая, но и не черной. – Заходите, – предложил монгол. – Не задень за порог, – предупредил Николая Борис. – Очень плохой знак. Давыдов вошел в юрту, высоко поднимая ноги. Следом за ним ввалился Шведов. Присели на войлок. Хао Тсурен – ближе к очагу, русские скромно, с краю. – Здоровы ли ваши овцы? – спросил Шведов, пытаясь завести светскую беседу. – Здоровы, – без энтузиазма ответил монгол. – А с рыболовством у вас как? – осведомился чиновник. – Тебя что, переклинило на рыболовстве? – Николай незаметно ткнул чиновника в бок. – До этого ли сейчас? – Рыбу не ловим, – весомо ответил Хао Тсурен. – Хватает мяса и муки. Вы не голодны? – Спасибо, – поблагодарил Давыдов. – Пока нет. – Потом могут и не предложить, – тихо заметил Шведов. – Тебе и сейчас не предлагают – только интересуются, – усмехнулся Николай. Хао Тсурен прикрыл глаза, словно бы задремал. – Ты иностранными языками не владеешь? – тихо спросил Давыдов рыболова. – Ну, по-английски говорю. Даже неплохо В спецшколе учился. – По-английски – не пойдет, – покачал головой Николай. – К тому же их в военном училище тоже могли английскому обучать. Даже очень вероятно… – По-монгольски несколько слов знаю… – Понял уже, – хмыкнул Давыдов. – Только я не о том. На ридной мове размовляешь? – В каком смысле? – удивленно поднял брови Шведов. – На языке Петренко. – А какой у него язык? – Ну на украинском, – начал раздражаться Николай. – Он же нам только что о национальности своей сказывал! – Да, понимаю, кажется… Оно ведь похоже… – Це нам – сходно, а властник наш, мабуть, ни зрозумиет. (Это для нас похоже, а наш хозяин, может быть, и не поймет.) Давыдов лихорадочно припоминал слова языка братского славянского народа. Давалось это ему с трудом, хотя и в краю, где он вырос, некоторые старые люди говорили «по-хохлачьи», на смеси русского и украинского языка с жаргонизмами. С языком Тараса Шевченко «украинский» Давыдова имел мало общего. Но для выбранных им целей весьма годился. – Так что? – поинтересовался Шведов. – Так слухай сюда, дядько. Сашко зробит литак, та треба утикать… (Так слушай, дядя. Саша сделает вертолет, и нужно убегать.) – Литак? – переспросил Щведов. – Ну, винтокрыл. – А – Видпустят вони нас чи ни? От в чем пытання… Або в будинке зачинят? (Отпустят они нас или нет? Вот в чем вопрос. Или закроют в доме.) – Починят? – опять не понял Шведов. – Зачикай. Слухай. Треба робить нашу справу, – гнул свое Давыдов, – Вантажить литак, та и ходу, Збрую у чоловикив бачив? (Подожди. Слушай. Нужно делать наше дело. Грузить вертолет и убегать. Оружие у мужчин видел?) – Бачив, – неожиданно понял Борис. Видно, память предков, проживавших во множестве на плодородных землях Украины, наконец прорезалась. Или рыболов просто начал приспосабливаться к диалекту Давыдова. – И що робить почнем? (И что будем делать?) Шведов пожал плечами. – Так смекай, друже, смекай. Сашко казав, що справа на годину-другу… (Так соображай, дружок. Саша говорил, что дело на час-другой.) |