Книга Первая могила справа, страница 25 – Даринда Джонс

— В двух словах — тот человек сообщил Барберу, что вы невиновны.

На долю секунды веки Уира дрогнули, но он справился с волнением.

— Он сказал, что судья упрятал за решетку не того человека и у него есть доказательства.

Несмотря на мое предупреждение, в глазах Уира загорелась надежда. Я это видела. Но понимала и то, что он рад ей не более, чем я сама. Наверно, ему приходилось разочаровываться бессчетное количество раз. Я даже не могу представить, до чего обидно сесть в тюрьму за преступление, которого не совершал. У Уира есть все основания не питать особых иллюзий по поводу властей.

— Так чего же вы ждете? Займитесь им.

Я почесала лоб.

— Он мертв. Вчера его тоже убили.

Спустя минуту напряженного молчания Уир тяжело вздохнул и откинулся на стуле, до предела растянув телефонный провод. Я видела, что его охватила досада.

— Что все это значит? — с горечью спросил он.

— Точно не знаю. Мы как раз пытаемся разобраться. Но я сделаю все возможное, чтобы вам помочь. Будет ли прок от моих стараний — уже другой вопрос. Отменить приговор чертовски трудно, не говоря уже об уликах.

Казалось, он углубился в свои мысли и не слышал меня.

— Мистер Уир, расскажите мне о вашем деле.

Он не сразу сообразил, о чем я прошу, а сообразив, уточнил:

— Что вы хотите узнать?

— Конечно, у меня есть протоколы судебных заседаний, но я думала расспросить вас об этой женщине, вашей соседке, которая показала, будто видела, как вы прячете тело мальчика.

— Я этого мальчика в глаза не видел. А соседку встретил лишь однажды, на заднем дворе: она кричала на свои подсолнухи. Чокнутая, как майский жук на кокаине. Но они ее послушали. Присяжные ее послушали. Упивались ее показаниями, будто им преподнесли их на блюдечке.

— Иногда люди слышат то, что хотят услышать.

— Иногда? — переспросил он, словно я сильно преуменьшила. Так оно и было, но я из кожи вон лезла, чтобы сохранять оптимизм.

— Как вы думаете, откуда на ваших кроссовках кровь мальчика?

Этот пункт ставил меня в тупик. Уир явно был невиновен, но криминалисты установили, что на его обуви действительно была кровь убитого парнишки. И одной этой улики хватило, чтобы восстановить против него всю дюжину присяжных.

— Вероятно, улику подделали. Как еще эта кровь могла попасть на мои кроссовки? — Похоже, его это смущало не меньше моего.

— Ладно, но вы можете мне вкратце рассказать, что произошло?

Хорошо, что по пути в тюрьму я заехала в магазин. Я достала из сумки новый блокнот, точно такой же, как у Гаррета и дяди Боба. Самый простой. Ничем не примечательный. Непритязательный. Я вкратце записала все, что, на мой взгляд, имело отношение к делу.

— Постойте, — в какой-то момент перебила я, — так ваша соседка подтвердила, что ребенок гостил у вас?

— Да, но она видела моего племянника. Он жил у меня примерно месяц, незадолго до того, как это все случилось. А теперь копы считают, что я и его тоже убил.

Я удивленно моргнула.

— Он мертв?

— Об этом мне ничего не известно. Но он исчез. И копы убедили мою сестру, что я каким-то боком причастен к его пропаже.

Это могло оказаться той ниточкой, которую я искала. Я понятия не имела, куда она ведет, но мне приходилось работать и с меньшим.

— Когда он пропал?

Уир посмотрел вниз и направо, а это значило, что он вспоминает, а не выдумывает. Еще одно доказательство его невиновности, хотя я в этом и не нуждалась.

— Тедди жил у меня около месяца. Мать вышвырнула его из дому. Они не ладили.

— Это ваша сестра?

— Да. Потом она уговорила его вернуться домой, несмотря на то, что они постоянно цапались. Тогда я видел его в последний раз. Спустя две недели меня арестовали. О том, что Тедди исчез, мне сказали уже после ареста.

— А какой мотив приписал вам прокурор? — поинтересовалась я.

Уир с отвращением поморщился:

— Наркотики.

— Да, — понимающе протянула я. — Универсальный мотив.

— Расспросите его о сестре.

Я обернулась и увидела, что у меня за спиной, скрестив руки на груди и задумчиво наклонив голову, стоит Барбер.

— Мне кажется, я что-то упустил.

— Расскажите мне о вашей сестре, — попросила я Уира, который всматривался в пространство за мной, пытаясь понять, куда я уставилась.

Спустя мгновение он проговорил:

— Она не самая лучшая мать, но и не худшая. Периодически влипает во всякие неприятности. Наркотики, причем не только травка. Иногда тащит по мелочи из магазинов. В общем, все как обычно.

Как обычно? Интересное оправдание.

— А в последнее время? — спросил Барбер. Я передала его вопрос Уиру.

— Я ее не видел уже год. Понятия не имею, чем она занимается.

Интересно, а ее расспрашивали об исчезнувшем мальчике?

— А как насчет…

— А могла она впутаться во что-то посерьезнее?

Я сердито оглянулась на Барбера, который меня перебил — ох уж эти адвокаты! — и послушно повторила вопрос. Барбер моего взгляда не заметил. Зато заметил Уир.

— От Джени, — признался он, с подозрением посмотрев на меня, — всего можно ожидать.

— Вы хотите сказать…

— Быть может, она кому-то задолжала? И этот негодяй в отместку похитил…

— Хватит, — прошипела я сквозь зубы. — Вопросы здесь задаю я. — Я старательно изображала чревовещателя, как будто от того, что я не шевелю губами, мистер Уир не мог меня услышать. Или увидеть, как я притворяюсь, будто ни с кем не разговариваю.

Барбер смущенно посмотрел на меня.

— Извините, — опомнившись, проговорил он. — Не могу избавиться от мысли, что упустил что-то важное, а оно все это время было у меня перед глазами.

Ну вот, теперь я чувствовала себя виноватой.

— Нет, это вы меня извините, — ответила я. На сердце кошки скребли, но я удерживала на лице дурацкую улыбку: так у меня не шевелились губы. — Зря я на вас набросилась.

— Нет-нет, вы правы. Я сам виноват.

Я повернулась к мистеру Уиру:

— Извините. Голоса в голове.

Выражение его лица изменилось, но не так, как я ожидала. В его взгляде вдруг промелькнула… надежда.

— Вы правда умеете делать то, что они говорят?

Я не поняла, что он хочет сказать — кто такие «они» и что, по их утверждению, я якобы умею делать, — и вопросительно подняла брови.

— Кто это «они»?