Книга Лабиринт смерти, страница 174 – Филип Киндред Дик

— Он превратит ее в проститутку, вот и все, что он ей даст.

— Неважно! — заорал Мори. — Это все разговоры, слова и ничего больше. Возвращайся в Бойсе. Мы аннулируем наше партнерство, тебе надо выйти из «Ар энд Ар Ассоциации». Я сейчас звоню Барроузу и говорю, что не желаю вести с тобой никаких дел. Я хочу, чтобы Прис осталась с ним.

— Будь ты проклят!

— На черта мне такой зять? Ты думаешь, я дал ей жизнь — образно говоря — для того, чтоб она вышла за тебя замуж? Смех да и только! Ты ноль без палочки! Пошел вон оттуда!

— Очень плохо, — сказал я.

Я чувствовал, что внутри меня все помертвело. Но все же повторил:

— Я хочу жениться на ней.

— А ты говорил Прис об этом?

— Нет еще.

— Да она плюнет тебе в лицо!

— Ну и что?

— Как что? Да кто тебя захочет? Кому ты нужен? Только своему недоделанному братцу и престарелому папаше. Я поговорю с Авраамом Линкольном и выясню, как положить конец нашему партнерству. — Раздался щелчок, он повесил трубку.

Я не мог поверить. Сидел на разобранной постели и глядел в пол. Все ясно, Мори, также как и Прис, был нацелен на большой успех и большие деньги. Яблочко от яблоньки… Дурная кровь, сказал я себе, переданная по наследству. Ничего удивительного, иначе откуда бы она должна получила все это?

«И что же мне теперь делать?» — спросил я себя.

Вышибить себе мозги и тем самым осчастливить всех. По словам Мори, они прекрасно проживут и без меня.

Но такой вариант мне не нравился. Мой внутренний голос — холодный и спокойный — был против такого решения, он подсказывал: «Вздуй их всех! Проучи их…» Именно! Прис и Мори, Сэм Барроуз, Стэнтон с Линкольном — покажи им всем!

Интересные вещи выясняются про моего партнера! Вот как, оказывается, он относится ко мне, вот какие чувства прячет в глубине души… Господи, что за ужасная штука — правда!

Ну, по крайней мере я рад, что все выяснилось, подумал я про себя. Неудивительно, что Мори бросился с головой в производство нянек–симулякров. На самом деле он рад, что его дочь ушла к Сэму К. Барроузу и стала его любовницей. Он гордился этим. Видно, тоже начитался Марджори Монингстар.

Теперь я не поддамся на обман, не куплюсь на красивую внешнюю личину. Я постиг суть людей, знаю, что они ценят в жизни выше всего. Им нужно, чтоб ты сдох прямо здесь или, по крайней мере, пообещал это.

Но пусть на это не рассчитывают — я не собираюсь сдаваться! Я люблю Прис и приложу все силы, чтобы отнять ее у Мори, Сэма Барроуза и всего остального мира. Прис моя и должна принадлежать мне. И плевать, что они все про это думают. Мне нет дела до того дьявольского приза, о котором они мечтают. Мне достаточно слышать мой внутренний голос. А он говорит: «Уведи у них Прис Фраунциммер и женись на ней». Это предопределение свыше. Ей суждено быть миссис Луис Розен из Онтарио, штат Орегон.

Таков мой обет.

Я снова снял трубку и набрал знакомый номер.

— «Северо–Западная электроника», доброе утро.

— Соедините меня снова с мистером Барроузом. Это Луис Розен.

Пауза. Новый голос:

— Мисс Уоллес.

— Мне надо поговорить с Сэмом Барроузом.

— Мистера Барроуза нет. А кто говорит?

— Говорит Луис Розен. Скажите мистеру Барроузу, чтоб он взял мисс Фраунциммер…

— Кого?

— Ну, мисс Вуменкайнд. Скажите мистеру Барроузу, чтоб он прислал ее на такси в мой мотель, — и я продиктовал ей адрес, который был на жетончике ключа от комнаты. — Пусть не сажает

ее на самолет в Бойсе. Передайте ему, если он не сделает, как я говорю, я приду и достану его.

Молчание. Затем мисс Уоллес сказала:

— Но я не могу ему ничего передать. Его действительно сейчас нет. Он поехал домой.

— Тогда я перезвоню ему туда, дайте мне номер.

Срывающимся голосом мисс Уоллес продиктовала мне знакомый уже телефон — я звонил по нему прошлой ночью. Набрав его, я услышал голос Прис:

— Алло.

— Это Луис. Луис Розен.

— О, боже, — удивленно произнесла Прис. — Где ты? Слышно так, как будто ты совсем рядом.

Мне показалось, она нервничала.

— Я здесь, в Сиэтле, я прилетел прошлой ночью. Я хочу спасти тебя от Сэма Барроуза.

Господи!

— Слушай, Прис. Оставайся там, где ты сейчас, я подъеду. Хорошо? Ты поняла меня?

— Нет, Луис… — Ее голос стал жестче. — Погоди минуту. Я разговаривала сегодня утром с Хорстовски. Он предостерегал меня относительно тебя. Он сказал, что у тебя приступ катато–нической ярости.

— Пусть Сэм посадит тебя на такси и отправит сюда, ко мне, — потребовал я.

— Думаю, тебе лучше позвонить Сэму.

— Я убью его, если ты не поедешь со мной.

— Не думаю, что ты сможешь. — Теперь она говорила совершенно спокойно. Я понял, что Прис обрела свою обычную непрошибаемую уверенность, — В лучшем случае, попытаешься. Чего еще ждать от мелкого подонка!

Я был сражен.

— Послушай, Прис… — начал я.

— Ты растяпа, мелкая душонка. Если попытаешься вмешаться, тебя скрутят в два счета. Я прекрасно понимаю, для чего тебе все это. Вы, старые придурки, козлы, не можете справиться со своими симулякрами без меня, разве не так? Вот почему вы хотите, чтоб я вернулась! Так вот — идите к черту! И если ты только приблизишься ко мне, я начну кричать, что меня насилуют, убивают, и остаток своей жизни ты проведешь за решеткой. Так что, подумай хорошенько!

Она замолкла, но трубку не клала. Я просто чувствовал, как она с наслаждением ждет моего ответа — если я найду, что ответить.

— Я люблю тебя, — все, что я мог сказать.

— Пошел ты, Луис!.. О, там Сэм пришел, давай заканчивать! И не зови меня Прис, мое имя Пристина. Пристина Вуменкайнд, Возвращайся в Бойсе и возись со своими недоделанными второсортными симулякрами. А меня оставь в покое, понял? — Она еще подождала, но я снова не нашелся с ответом.

— Прощай, ты, никчемное, уродливое ничтожество! — сухо сказала Прис. — И, пожалуйста, в будущем не доставай меня своими телефонными звонками. Прибереги их для какой–нибудь потаскушки, которая согласится, чтоб ты лапал ее. Если такая дура найдется для тебя, недоноска!

На сей раз в трубке раздался щелчок — Прис дала отбой. Я был совершенно раздавлен.

Меня колотило и трясло от этого разговора, который так внезапно закончился. А еще больше — от нее самой, от ее голоса — такого спокойного, язвительного, обвиняющего… и такого знакомого.

Прис, повторял я, ведь я же люблю тебя. За что мне это? В чем я провинился? Какой извращенный инстинкт гонит меня к тебе?