Онлайн книга «Река снов»
|
Она быстро отдернула руку, как будто цветок был ядовитой змеей и мог укусить ее. «Он приходил в дом, – снова подумала она. – А на кухне была бабушка. Одна». Дрожащая рука потянулась к висевшему на поясе ножу и со свистом выхватила его из кожаных ножен. Оливия молча пошла к двери. Она больше не беспомощный ребенок и может защитить тех, кого любит. «Конечно, сейчас его здесь нет. Он давно ушел». Оливия пыталась убедить себя с помощью логики, но все еще ощущала вкус страха. Она выскользнула в коридор, прижалась спиной к стене, напрягла слух и сжала в ладони горячую рукоять ножа. Она осторожно двигалась от комнаты к комнате, как будто шла по следу оленя. Пристально осматривала каждую, пытаясь заметить малейшее изменение, уловить чужой запах. Возле двери на чердак у нее подогнулись колени. «А вдруг он прячется там, где заперта память? Вдруг знает, что все драгоценные воспоминания о матери тщательно хранятся за этой дверью?» Она представила себе, что поднимается по ступеням. Старое дерево предательски поскрипывает под ее ногами. И видит его, стоящего над сундуком с откинутой крышкой. В душном, спертом воздухе распространяется запах матери. В его руке окровавленные ножницы, с отцовского лица смотрят безумные глаза чудовища. Когда дрожащие пальцы Оливии коснулись круглой ручки, она почти желала, чтобы так было. Она бы подняла нож и вонзила его в чудовище. Так же, как когда-то оно вонзило концы ножниц в спину ее матери. И прикончила бы его. Но ее ладонь бессильно лежала на ручке, лоб прижался к филенке. В первый раз она хотела заплакать и не могла. Услышав на проселке звук автомобильного мотора, она задвинула засов и заставила себя добраться до окна. Приступ страха, охвативший ее при виде незнакомой машины, сменился облегчением, когда она увидела выбравшегося наружу Ноя. Она схватилась за подоконник и обвела взглядом деревья, отбрасывавшие длинные тени. «А вдруг он там? А вдруг следит?» Оливия подумала о бабушке. Нет, нет, она не будет ее пугать. Она справится с собой. Она спрятала нож, но для страховки не стала застегивать ножны. Затем снова прислонилась к стене и сделала несколько медленных вдохов и выдохов. Услышав на лестнице шаги Ноя, она вернулась в коридор. – Похоже, она начинает менять гнев на милость. Спросила, люблю ли я свиные отбивные. – Поздравляю. – Надо же, какой твердый у нее голос. Какой спокойный… Она протянула руку и взяла у него чемоданчик с портативным компьютером. – Комната для гостей здесь. Там есть отдельная ванная. – Спасибо. – Он вошел следом, осмотрелся и поставил сумки на кровать. – Тут намного симпатичнее, чем в лагерной палатке. Кстати, как ты думаешь, кто здесь? – Здесь? Услышав ее срывающийся голос, Ной прищурился. – Лив, что случилось? Она покачала головой и опустилась на край кровати. Минутку, только минутку… – Кто здесь? – Мои родители. – Присмотревшись внимательнее, Ной сел рядом и взял ее за руку. Та была влажной и холодной. – Фрэнк? Фрэнк здесь? – Она повернула кисть и сжала его ладонь как в тисках. – На базе, – медленно сказал Ной. – Они заказали номер заранее. Говори, что случилось. – Скажу. Фрэнк здесь. – Она уронила голову Ною на плечо. – Я просила его приехать. Когда я была в Лос-Анджелесе, то пришла к нему домой и спросила, не сможет ли он приехать. Значит, он смог. – Ты много значишь для него. Так было всегда. – Знаю. Это замкнутый круг. Мы продолжаем бродить по нему и не сможем остановиться, пока все не кончится. Он был в доме, Ной. – Кто? Оливия выпрямилась. Хотя ее щеки были по-прежнему бледны, но глаза смотрели спокойно. – Мой отец. Он был в доме. – Откуда ты знаешь? – На моей кровати лежит роза. Белая роза. Он хочет сказать, что вернулся. Ной не пошевелился, однако его темно-зеленые глаза стали холодными и решительными. – Побудь здесь. – Я уже смотрела. – Она вцепилась в его руку. – Осмотрела весь дом. Кроме чердака. Я не смогла туда войти, потому что… – И правильно сделала, черт побери. Посиди здесь или спустись вниз, к бабушке. – Нет, ты не понял. Я не смогла подняться, потому что хотела, чтобы он оказался там. Хотела подняться и убить его. Убить своего отца. Господи помилуй, я видела, как вонзаю в него нож. То, как его кровь течет по моим рукам. Я хотела этого. Хотела. Кто я после этого? – Человек, – бросил он, и это слово прозвучало как пощечина. – Нет. Я бы стала такой же, как он. – Оливия, ты поднялась туда? – Нет. Я заперла дверь снаружи. – А эту запри изнутри. И жди меня. – Не уходи. – Его там нет. – Ной поднялся на ноги. – Но тебе будет легче, если я проверю. Запри дверь, – велел он. – И жди. Она подчинилась, презирая себя. Спряталась, как пряталась прежде. Когда Ной вернулся, она открыла дверь и посмотрела на него пустыми глазами. – Никого. Никаких признаков, что туда кто-то заходил. Нужно будет предупредить твоих стариков. – Бабушка испугается. – Она должна знать. Попробуй разыскать деда. Позвони на базу. А я позвоню родителям. – Он провел рукой по ее щеке. – Тебе будет легче, если у тебя появится свой коп. – Да. Ной… – Она сжала кисть его руки. – Когда я увидела, что ты вылезаешь из машины, то поняла, что могу на тебя положиться. И очень захотела этого. – Лив… Если я скажу, что позабочусь о тебе, ты опять начнешь лезть на стенку? Она слабо улыбнулась и снова опустилась на кровать. – Да. Но чуть попозже. Сейчас мне немного не по себе. – Раз так, рискну. Я позабочусь о тебе. – Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. – Верь этому. А теперь звони деду. Он рисковал. Ради минутного удовлетворения рисковал, как последний дурак. Его могли застать. И что тогда? Он не был готов к этому. Еще не был. Сидя в своей комнате, он поднес к губам стакан бурбона. Рука еще слегка дрожала. Но не от страха. От возбуждения. От ощущения полноты жизни. Двадцать лет у него не было выбора. Требовалось делать то, чего от него ждали. Соблюдать правила игры. Он не знал и не ожидал, что избавление от них будет таким чудесным. Это было незабываемо. Вот что такое настоящая свобода. Она вспомнит, что означает роза. Она не могла этого забыть. Папа дома. |