Книга Сохраняющая машина, страница 32 – Филип Киндред Дик

— Ну и что же нам теперь делать? — с почти детским недоумением повернулся к Паттерсону Ганнет. — Ведь его убили. Внезапная ярость смела с его лица всякие следы страха и растерянности.

— Я убью каждого утколапого на этой планете! Я вздерну утколапых на столбы, сожгу их дома! Я… — он потерянно смолк. — Только ведь уже поздно, правда? Мы ничего не можем сделать. Мы проиграли. Нас разбили еще до начала войны.

— Да, — сказал Паттерсон. — Слишком поздно. Вы упустили свой шанс.

— Вот если бы мы заставили его говорить… — беспомощно отозвался Ганнет.

— Не могли вы этого сделать. Не было такой возможности.

— Почему не было? — недоуменно моргнул Ганнет. В растерянных глазах снова мелькнула животная, инстинктивная хитрость. — Почему вы так говорите?

Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.

— Доктор Паттерсон, — произнес монитор. — Вам срочный звонок из Народонаселения.

— Свяжите меня.

— Доктор Паттерсон, — продребезжал голос секретарши. — Я получила затребованную вами информацию.

— Ну и как? — спросил Паттерсон. Он и сам уже знал ответ.

— Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личность, описанная вами, не существует. Ни в современных, ни в прежних архивных данных нет Дэвида Л. Ангера с описанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев — в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы…

— Нет, — прервал ее Паттерсон. — Я получил ответ на свой вопрос, так что на том и кончим. — Он отключил С-петлю.

— Вот этого я уже совсем не понимаю, — взмолился тупо слушавший их беседу Ганнет. — Объясните мне хоть что-нибудь.

Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.

— Отнесите все это в лабораторию, — негромко приказал он. — Немедленно пришлите сюда персонал. — А затем поднялся на ноги и добавил еще тише: — После чего я найду В-Стивенса — если удастся.

— Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, — с горечью сказала Ивлин Каттер. — Ладно, тут уж ничего не попишешь.

— Да, сделать ничего нельзя, — согласился Ганнет. — А значит, будет война. — Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать взгляд, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре — столь импозантной совсем недавно — возвращалось нечто отдаленно напоминавшее достоинство. — И мы должны встретить эту войну как мужчины. Нет никакого смысла пытаться ее избежать. Паттерсон отодвинулся в сторону, освобождая место для бригады, присланной из лаборатории. Окружив обугленные останки, роботы начали осторожно сгребать их в одну кучу.

— Проведите полный анализ, — приказал он лаборанту, руководившему бригадой. — Подробно изучите клеточную структуру, а особенно — структуру нейронов. Как только будут результаты — сообщите мне.

Результаты появились через час.

— Смотрите сами, — сказал лаборант. — Ну вот, например, возьмите в руку этот кусок. Он даже на ощупь какой-то не такой.

Паттерсон взял предложенный образец — полоску пересохшей, хрупкой органики. По виду напоминает прокопченную шкуру какого-нибудь обитателя моря. Полоска треснула пополам, а затем, когда он положил ее на лабораторный стол, рассыпалась почти в пыль.

— Понятно, — медленно сказал врач.

— Если учесть сложности — сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух — она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили — и все. Они сильно нас обошли в биосинтезе. Шедевр. Да, отличная работа, — согласился Паттерсон. Подобрав со стола еще один фрагмент того, что было прежде плотью Дэвида Ангера, он задумчиво разломал его на мелкие кусочки. — У нас не возникло ни малейших подозрений.

— Но вы-то ведь догадались?

— Далеко не сразу.

— Как видите, мы пытаемся воссоздать эту систему, собираем пепел в одно целое. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И не была механизмом.

Только теперь Паттерсон заметил собранное из обугленных частичек пепла лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас — мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись — Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря — не было такой личности, ни на Земле, ни на прочих планетах. Дэвидом Ангером называли созданное людьми устройство.

— Одурачили нас полностью, — еще раз признал Паттерсон. — Сколько человек знает об этом — если не считать нас с вами?

— Больше никто. Я — единственный человек в этой бригаде, — лаборант указал на своих роботов.

— Вы можете сохранить все в тайне?

— Конечно. Собственно говоря, вы — мой начальник, и ваше слово для меня — приказ.

— Спасибо, — сказал Паттерсон. — Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника. Ганнета? — рассмеялся лаборант. — Не думаю, чтобы мы с ним сработались.

— Но он может хорошо заплатить.

— Может, — согласился лаборант. — А потом пройдет немного времени, и я окажусь на передовой. Уж лучше остаться здесь, в нашей больнице.

— Если будут задавать вопросы, — уже от двери обернулся Паттерсон, — скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?

— Очень не хочется, но могу. А вы не знаете случаем, кто собрал эту штуку? — с любопытством поглядел на него лаборант. — Хотелось бы пожать ему руку.

— В данный момент, — уклончиво ответил Паттерсон, — меня интересует только одна вещь. Нужно найти В-Стивенса.

ЛеМарр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться — и врезался головой. В приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Затем, постепенно придя в себя, он поднялся с пола. И огляделся.

Машина стоит в глубине маленькой уличной стоянки. Часы показывают половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом несутся машины. Подняв руку, ЛеМарр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, полным отсутствием тепла — словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.

Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.