Онлайн книга «Век воли не видать»
|
– Так что ж? Пошлёт так пошлёт, не в первый раз. Но я хотя бы попытаюсь с ним поговорить. Даныбай сжал челюсти, сдерживая собственные сомнения и возражения. – Хорошо, я поддержу тебя, он как раз ждёт, чтобы поехать в аэропорт. Внедорожник выехал на проспект, который здесь носил название Петроградский. В Москве-второй он звался Ленинградским. Данияр облегчённо вздохнул, «протянул руку» Валерии, помогая «пересесть» в голову Саблина-44. «Ой, как у вас душно!» – не сдержалась она. «Ничего, потерпи, скоро всё закончится. Как тебе Павлина?» «Очень хорошая девочка! Я даже не предполагала, что такие бывают в наши времена. И она очень похожа на нашу Устю. Разве что с парашютом не прыгает». До усадьбы Прохора доехали за час, пришлось объезжать центр города, где происходили какие-то шествия, требующие охраны полиции: не то марш оппозиции, не то фестиваль нетрадиционных сексуальных меньшинств. Даныбай услышал мысль «пассажира», криво усмехнулся. «Всё наоборот, это съезд традиционалистов, протестующих против суррогатного материнства». «Да ну! – удивился Саблин. – У нас тоже началась полемика по этому поводу, но до демонстраций не доходило». «По статистике, у нас три четверти детей рождаются от суррогатных матерей. Мужики всё больше бесплодны, уродов рождается всё больше». «Это же… катастрофа!» «Полностью согласен». Поставили машину у подъезда в коттедж, который Даныбай называл хорезмом. – Жди, – приказал снайпер водителю, помогая Павлине выйти. Прошли в дом, в котором ничего не изменилось со времени первого визита Саблиных. В холле появился Прохор, одетый в необычного покроя серый костюм с золотой искрой, уставился на побледневшую, закусившую губу Павлину. – Сюрприз, – небрежно сказал Даныбай. – Впустишь или мы сразу обратно? Прохор опомнился, сглотнул. – Привет… проходите. Прошли в столовую, Даныбай сразу направился к стойке бара, принялся готовить коктейль из разных соков и фруктов. Прохор и его бывшая супруга сели в уголке за пальмами. О чём они говорили, Данияр как ни прислушивался, не смог разобрать ни слова, отчего пожалел, что не оставил Валерию в голове Павлины. Даныбай сделал три коктейля, принёс беседующим, сел напротив, взял один из дымчато-стеклянных длинных стаканов. – Ну, что у нас плохого? Прохор задумчиво посмотрел на него, не приходя в себя, машинально взял стакан. – Бред какой-то… Даныбай качнул головой. – Не бред, дружище, они сидят в моей башке как гвоздь в за… в ботинке. – Даже так? «Скажи ему, что, кроме работы, надо и что-то полезное делать», – сострил Данияр. Однако сорок четвёртый «родич» не отреагировал на его мысль. – Что ты решил? Прохор посмотрел на Павлину. Женщина, бледно улыбнувшись, встала. – Мы пойдём, пожалуй. Прохор встал тоже, не спуская с её лица расширенных глаз, в которых тенями ходили мучительные колебания, сожаление, горькая снисходительность, гордость, заносчивость… и надежда! Саблин едва не ляпнул: любишь? Так цепляйся за неё обеими руками! – Останься, – сказал Прохор. Глаза Павлины сделались совсем круглыми. – Что?! – Останься… – Мы это уже проходили. – Я был… не прав… Свет возник в глазах Павлины, рождённый изумлением, недоверием… и такой же надеждой. – Но я тебе… не верю! – Останься! – в третий раз проговорил Прохор сорвавшимся голосом. – Вместе полетим на Мбали. Даныбай встал, прошагал к бару, допивая коктейль на ходу, поставил стакан в раковину для посуды, сполоснул лицо, вытер пушистым шариком местного «полотенца». Когда он вернулся к супружеской паре, Прохор и Павлина сидели напротив друг друга, сплетя пальцы рук. У обоих был вид, будто они только что проснулись. Заметив Саблина, Прохор нехотя убрал руку, отодвинулся, кивнул на кресло. – Садись. Мы решили полететь на море вместе. Даныбай сел. – Это если есть билеты. Мы через три часа уже улетаем. – Если билетов не будет, ты останешься. – Понял. – Ну-ка, расскажите подробней, что происходит. Если бы Данияр в настоящий момент присутствовал в доме Прохора-44 телесно, он суеверно отмахнулся бы пальцем у левого уха от наваждения. Но дело сдвинулось с мёртвой точки. Валерия была права: только женщина способна разбудить мужчину и сделать из него героя. Глава 2
По оси «Ф» Нулевые колебания
Они смотрели – и не могли насмотреться! Они дышали – и не могли надышаться! Глубокое синее небо над головой, берег лазурно-прозрачного океана, крупный жемчужный песок, пальмы за спиной… рай, да и только! Но если приглядеться… Пейзаж изменялся с частотой сотни раз в секунду, претерпевая самые причудливые изгибы и трансформации, и лишь человеческая воля «ладьи душ» удерживала общую статистическую картину в едином нерасползающемся облике острова. В своих прошлых погружениях в Бездны Прохор-11 уже попадал в миры, подверженные постоянной стохастической изменчивости. Мир десятизначного Капрекара [1] поразил его невероятной текучестью и мерцанием, словно был создан компьютерной иллюзией. На него действовали даже слова, произносимые жителями Земли-4679307774, заставляя реальность трансформироваться в эфемерные структуры, готовые растаять, испариться, исчезнуть. ДД рассказывал, что ему удавалось погружаться в ещё более эфемерные превалитеты, в мир двенадцати девяток, в мир сотни нулей после единицы, и все эти числомиры не распадались и не исчезали, насыщенные таинственной кипучей жизнью. Но то были миры реальные, несмотря на всю свою многомерность, изменчивость и мнимость. В Нуль-мире (она же Нуль-Форма) никаких материальных конфигураций быть не должно. Нуль, Навь растворяет в себе всё – материю ли, энергию ли, информацию ли, и сама представляет собой всё… и ничего! «Ладья душ» формонавтов мыслила, чувствовала и не распадалась только благодаря мощнейшей подпитке Оси Прави, окутавшей их при посыле в Нуль плотным энергоинформационным облаком, игравшим роль корпуса космического корабля. |