Онлайн книга «Век воли не видать»
|
Прохор уставился на него с недоверием и одновременно с проснувшимся интересом. Послышался внутренний смешок. «ДД прав, в ваших превалитетах можно работать и без эргиона. Ну, как?» – Фокус! – вслух выговорил Прохор. «Могу и тебя научить этому фокусу». Павлина сморщилась, нагибаясь к цилиндру, дотронулась до его края пальчиком. – Холодный… твёрдый… как вы это делаете? – Мы ещё и не то можем, – небрежно похвастался Даныбай, не проявляя особого волнения. Прохор посмотрел на него осоловело. – Кто – мы? «Мы, – ответил ему Саблин-11, устроившийся в голове. – Данияр и я. Смотри дальше». Новый порыв острого «шампанского пузырения» прочистил мозги, и цилиндр превратился в матово-прозрачный полый куб. Прохор замер, склонив голову к плечу, потрогал пальцами, как Павлина давеча, уголок куба, покачал головой. – Впечатляет! «То ли ещё будет, – довольным тоном пообещал Данимир-гость. – С живыми объектами случаются гораздо более жуткие трансформации. Особенно ошеломляет переход, к примеру, оленя в кучу насекомых типа термитов». «Никогда бы не поверил… а с человеком не экспериментировали?» «Вынужденно, чтобы обезоружить или предотвратить беду. Формотранс – по сути, оружие, причём поэффективнее гранатомёта и пулемётов. Смотри дальше, я доведу формоспектр бутылки до конца». Куб превратился в красивый многогранник, у которого верхняя грань отсутствовала, что и делало его сосудом. Затем этот сосуд превратился в почти идеальный дымчатый шар, оставаясь при этом полым. Даныбай, прищурясь, и Павлина – открыв рот, наблюдали за происходящим. Прохор с любопытством занимался тем же, проникаясь важностью момента, хотя мысли его неслись табунами лошадей. – Что дальше? – спросил он. «Если догнать форму бутылки до конца спектра, – ответил Данимир, – она превратится в горку стеклянной пыли. После чего восстановить её былой вид будет уже невозможно». – А сейчас ещё возможно? «Без проблем». Мутный шар превратился в многогранник, затем в течение нескольких секунд менял форму, пока не вернулась прежняя бутылка, хотя цвет её так и остался мутновато-дымчатым. – Она не прозрачная. «Вероятно, материал бутылки не стекло, а полимер, а длинные органические молекулы нередко теряют связи и рвутся». Даныбай поднял с пола бутылку, повертел перед глазами. – Вы утверждаете, что подобные фокусы можем делать и мы? Что ему ответил гость – Данияр, Прохор не услышал, зато услышал мысленный голос своего гостя – Данимира: «Мы заинтересованы в этом больше вас. Но сначала нужно смастерить эргионы. Мы обходимся без них в мирах менее плотных, чем наши, потому что наша энергетика посильнее вашей, вам же без модулей не обойтись». – Понял, – сказал Прохор в унисон с Даныбаем. Павлина тревожно перевела взгляд с одного на другого. – Вы о чём? Даныбай засмеялся. – Крыша едет. – Надоели ваши шутки! – обиделась женщина. – Мы не шутим, просто получаем такую информацию, от которой действительно можно свихнуться. – Я хочу свихиваться с вами! – Это как он решит, – кивнул Даныбай на Прохора. Тот успокаивающе сжал руку жены. – Подожди, я всё объясню. Мысленно же он сказал другое: «Искушаете…» «Честное слово – вынужденно! – поклялся Данимир. – Мы попали в безвыходное положение и пытаемся найти вариант спасения наших товарищей. Попробуем поработать вместе?» Прохор помедлил. «Не обещаю слепого подчинения…» «Слепого подчинения не будет!» «Если не понравится – я умою руки». «Договорились!» И холодный ветерок выдул из головы «душу» «гостя». * * * Искушение действительно оказалось непреодолимым. Уже к вечеру того же дня Прохор пропахал весь Инфорнет в поисках информации по формологии и числонавтике и принялся изучать новые для себя области математической науки, заинтересовываясь всё больше. Утром он начал под руководством «родичей» Даныбая собирать эргион. Материалы для изготовления модулей нашлись быстро: подошли тонкие веточки кораллов, в изобилии усеивавших дно моря вокруг Мбали, а также эбеновые палочки, из которых аборигены делали разного рода сувениры. Самое трудное оказалось найти клей для сборки палочек и кораллов в единую конструкцию многогранника. Как это часто бывает, помог случай: Даныбай, продолжавший отдыхать на полную катушку, часто пропадавший с компанией аквалангистов, случайно узнал от них о свойствах одного из видов медуз, тела которых на воздухе превращались в чрезвычайно клейкое желе. Ими и воспользовались белросские туристы, наловив полбанки медуз и выставив их на солнышко. После чего и началась собственно сборка эргиона. Павлина присоединилась к мужу и с охотой помогала ему склеивать ажурные многогранники, обладая чуткими тонкими пальчиками и врождённым чувством геометрической гармонии. Через два дня первый эргион был готов, и наступило время его испытаний. Прохор нервничал: не хотелось опростоволоситься в глазах «эфирных путешественников», не хотелось ошибиться, не хотелось показаться им дебилом, и он гнал от себя эти мысли, повторяя как заклинание фразу: «У меня получится! У меня получится! У меня получится!» Испытание назначили на поздний вечер субботы, хотя время суток для числопутешествий не имело значения. Прохор уселся в кресло в своей каюте, Павлина устроилась рядом, Даныбай занял принесённый с крыши шезлонг, держа в руке стакан с местным слабоалкогольным напитком под названием «филаос». Процессом должны были руководить «родичи» Даныбая, поэтому ждали их прибытия. Оба числопутешественника (формонавта, как они себя называли) проявились в точно назначенное время. Это стало видно по реакции снайпера, глаза которого остановились на секунду, а шея напряглась. Потом он сказал: – Добро пожаловать в наш дружный коллектив. Прохор боднул воздух лбом. – Они здесь? – Гуляют по башке, – ухмыльнулся Даныбай, ткнув себя пальцем в лоб. – Как у себя дома. – Пусть начинают. Глаза Даныбая посветлели, и Прохор почувствовал под черепом холодный сквознячок. «Привет, – заговорил мысленный голос переселенца; это снова был Саблин-11 – Данимир. – Показывай модуль». |