Книга Там, где обрывается жизнь, страница 22 – Михаил Март

— Какого черта тебе надо?

— Фу, как грубо. Мы же не чужие люди. Я хочу знать, что задумала твоя мамашка. Видишь, тут такое творится…

— А она-то при чем?

— Только с ее талантом можно превратить любую крепость в развалину. Не первый год за ней наблюдаю.

— Чего ты от меня хочешь?

— Думал, мы сговоримся.

— Дурак ты, Макс. Жизнь тебя ничему не научила.

— Как тебя понимать?

— Никак. Ты меня не интересуешь.

Лера остановилась.

— Послушай меня, прохвост, я ходила к тебе, чтобы заполучить одну видеокассету. Долго пришлось ее искать, пока ты дрых под парами клофелина. Я нашла твой тайник. Все, больше ты мне не нужен. Понятно?

— Какую кассету?

— Где Луцкая убивает пятнадцатилетнюю девочку. Лиза — моя лучшая подруга, она всего на год моложе меня. Я уже кувыркалась с мальчиками, а она подглядывала и слюнки глотала. И вот однажды Виолетта ее подцепила на танцах и показала ей настоящее кино.

— Кто тебе все это рассказал?

— Лиза. Я ее предупредила, но она опять пошла к Луцкой, а та сдала ее старому уроду с большим кошельком. Лиза превратила его рожу в кровавое месиво, и, конечно, Луцкая такого не могла стерпеть, но не рассчитала силы. Впрочем, ты все это видел на кассете.

— Кто тебе сказал, что пленка у меня?

— Оператор, который вел записи. Когда.Луцкая узнала, что пленка попала к тебе, она выкинула паренька на улицу, а я подобрала.

— И что ты намерена делать?

— Еще не решила. Луцкая сдохла, и пленка потеряла свою ценность. Лиза похоронена рядом с матерью. Мать не пережила горя, свихнулась. Ее поместили в психушку твоего отца, где она повесилась на простыне. А ты, ублюдок, на смерти невинных хотел заработать. Пшел вон, дешевка!

Лера пошла дальше, Максим остался в полной растерянности.

* * *

В кабинет вошел Вэл:

— Внизу Юрий Кайранский. Хочет тебя видеть.

— Пусть зайдет.

Как ни странно младший наследник был абсолютно трезвым.

— Я должен спрашивать разрешения у халдеев, чтобы войти в дом отца? Не много ли на себя берешь, черная кошка в темной комнате?

— Много. Но еще не все. Что тебе надо?

— Налей мне сто грамм, потом поговорим, — криво улыбнулся Юрий.

— Я по пятницам не подаю.

Он прошел к столу и сел.

— Выручай, Вика. Мне нужны деньги. Десять тысяч долларов.

— Как отдавать будешь?

— Надеюсь, папаша мне оставил на хлеб?

— На хлеб с черной икрой.

Она положила перед ним лист бумаги и ручку:

— Пиши расписку.

— Хоть десять.

Вика открыла бар, налила полстакана водки и поставила перед гостем.

Он подал ей листок.

— Вот, возьми.

Взял стакан и выпил до дна. Потом сунул пачку банкнот в карман и встал.

— Вот уж не ожидал. От безысходности приперся к тебе. Оказывается, не такая уж ты и стерва.

— Именно такая, как ты думал. Успехов и удачи.

Он скривил физиономию:

— Ты это серьезно?

— А почему нет? Неприятностей у тебя выше крыши.

— Ты это о чем? Он снова сел.

— О твоих скорых похоронах.

— Я еще на ваших погуляю.

— С этим может быть проблема, хотя ты здоров. Аркадий лежит с сердечным приступом в больнице, а ты пьешь и гуляешь.

— У него горе.

— Им же подстроенное.

— Послушай, кошка, я еще трезвый!

Вика вынула из ящика диктофон и включила его. Юрий узнал голос брата и Вики. Ему выносили смертный приговор.

Юрий онемел.

— Зачем ты мне это включила? И как ты собираешься заманить меня в Испанию? У меня даже паспорта нет.

— Сделаем за три дня. Ты полетишь из Москвы в Испанию через Францию. Исчезнешь завтра утром. Тебя нет. Испарился.

— Что ты задумала?

— Неужели ты веришь, что я пойду на убийство?

— Для чего же эта болтовня?

— Чтобы остановить его. Хотя бы на время. Ни один человек, упомянутый в завещании, не выживет, а там упоминается и твоя жена. Он вернется к своему зловещему плану, но мы можем помешать этому.

— Как?

— Я должна заслужить его доверие. Сказала, что ты приедешь в Испанию, значит, приедешь. Будешь жить в отеле. Я ему покажу тебя издали, и он успокоится.

— А дальше?

— Он не встанет с операционного стола. Его привезут в Россию в цинковом гробу.

Юрий помотал головой:

— Бред какой-то.

— В противном случае ему сделают операцию в Москве, и в его груди будет биться твое сердце. Сработает план «Б». Здесь я тебе ничем помочь не смогу. Выбирай сам, как поступить.

— Играешь роль ангела-хранителя?

— Убирайся.

— Почему ты лезешь в наши дела?

— Мне плевать на вашу семью. Я заканчиваю дела и ухожу. Больше никто никогда меня не увидит.

— Ладно. Мне надо подумать.

— В восемь утра за тобой придет машина. Ты должен выйти и дать ответ. Если «да», тебя отвезут на вокзал. Паспорт передадут в Москве. Визу сделаем там же. Ни грамма водки. Галине ни слова. Останешься в городе, проживешь день или два. Решай сам. Все. Иди и думай.

* * *

Ерзая на стуле в кабинете следователя, Максим Трубников впервые чувствовал себя неуверенно. Он не привык защищать себя, другого всегда проще, ты — человек со стороны, тебе ничего не грозит, можешь холодно и расчетливо мыслить.

— Что же вы, Максим Савельич, заставляете за собой бегать, не ночуете дома, патрульной службе приходится вас задерживать на улице. Несолидно как-то.

Следователь валял дурака, и Трубникова сейчас больше беспокоил молчаливый тип со взглядом, как лезвие бритвы.

— Почему я должен перед кем-то отчитываться?

— Вашего подопечного Кайранского убила любовница, так называемая невеста. В роли свахи выступали вы. Девочек Кайранскому поставляли из салона Луцкой тоже вы. Правда, сначала вы опробывали их в своей постели, а уж потом сдавали хозяину. Луцкая тоже убита. А тут еще одно дело всплыло. Мы нашли ее бывшего оператора. Парень рассказал интересную историю четырехлетней давности. Об убийстве в салоне пятнадцатилетней девочки. Я помню это дело. Предприниматель, которого соплюшка исцарапала, полгода отсидел за решеткой по подозрению в убийстве, и вы, адвокат, ему не помогли.