Онлайн книга «Земля чудес»
|
— Пошли, — двинулся вперед Мальцев, но Сундаков остановил его: — Первым пойду я. — Он посмотрел на Катю. — Вы пойдете последней. Игорь, присмотри за ней. Капитан бросил на девушку косой взгляд, но возражать не стал. Как человек военный и профессионал он привык подчиняться старшему по званию или командиру группы, которым в данном случае являлся Виталий. — Вперед! Отряд нырнул в проход, соединявший тамбур лифта с залами Обители мечей. Ётъ Удар по затылку и нежный сладкий поцелуй — только с двумя этими ощущениями можно было сравнить то, что пережил Дмитрий, потрясенный волной энергии, влившейся в него через рукоять меча. Да, он знал, чем может закончиться контакт с черным мечом крестителя Чернаги. Еще на территории городища Костьра старый волхв, Хранитель Родового Искона, предупреждал его об опасности долгого владения мечом, загубившим множество человеческих жизней, пропитавшимся болью, гневом и ненавистью, эманациями страха и смерти. Да и перед глазами был пример Северцева, не сразу сумевшего освободиться от власти меча, подчиняющего себе — и той программе убийства, что была заложена в нем, — души слабых людей. Но одно дело — знать об этом понаслышке, другое — испытать самому. Поэтому сопротивлялся Дмитрий темному внушению только первые мгновения, пока еще воля и желание воздать должное мерзавцам — похитителям Кати не были задавлены черной энергией меча. С криком: умри! — он развернулся и нанес удар Евхаристию, стоящему в трех шагах от орта. Едва ли кто из людей, даже хорошо обученных, смог бы отреагировать на этот мгновенный удар. Но монах успел! Словно две прозрачно-стеклянные молнии столкнулись в воздухе — меч Дмитрия и Иезек, меч Евхаристия. Раздался поющий звон, посыпались искры. Дмитрий повернул меч, сделал уклон, ударил еще раз. Звон, сноп искр! Евхаристий действовал так же быстро и умело, показывая прекрасную выучку и знание приемов кэндо. Впрочем, еще во время первого боя на территории городища он демонстрировал великолепное владение мечом, и если бы Дмитрий в свое время не занимался фехтованием серьезно, нынешняя встреча вообще не состоялась бы. Удар, звон, снопы искр! Отскок, уклон, удар, звон… Что-то обожгло плечо. Дмитрий отпрыгнул назад, вдруг осознавая, что по нему выстрелили: плечо процарапала пуля! — Стоп! — выдохнул Евхаристий, поднимая свой меч. — Достаточно. Я знаю, ты хороший боец, но от пули увернуться не сможешь. А тем более — от гранаты. Прислушайся к себе, и ты услышишь великую жажду высоты. Иди в мою команду, мне нужны люди с такой выучкой. Со мной ты добьешься всего, чего только может пожелать человек. Хочешь — мы будем править миром вместе? Прадед был великим человеком, но он не смог добиться цели, не смог подчинить эту землю, мы же завершим процесс, распнем на кресте всю Россию! — Это моя родина, — глухо проговорил Дмитрий; сознание качалось и пропадало, затуманенное текущей через руку, шею и голову струей прозрачного огня — энергии меча; думать не хотелось, хотелось послушаться и действовать во имя того, кто имел право карать и миловать, кем бы он ни был. — Твоей родиной станет весь мир! Ты будешь жить там, где захочешь! — Это лозунг безродных… — Спорить становилось все трудней, меч в руке звал к действию. — Чушь! Я родился во Львове, жил в Киеве, Праге, Иерусалиме, Багдаде, Гонконге, в Малайзии, на Ближнем Востоке и везде чувствовал себя отлично! Но лишь Россия не легла под крест, не подчинилась нам… — Евхаристий осекся, но Дмитрий не заметил его оговорки. — Крещение — тупик человечества… — Ты не знаешь всей правды, мой милый! Иди с нами, и Он сам поведает тебе истину! — Кто? — Мой бог! — Какой? — Какая тебе разница? Он станет и твоим богом. Ты же язычник, а значит — безбожник. — Я не язычник… мои боги древнее твоего… — Могу поспорить, что нет. Но не будь идиотом! — Глаза монаха сверкнули. — Твои боги бросили тебя! Навсегда! Если бы это было не так, Россия не зашла бы в тупик. Мой же бог всегда со мной! Хочешь познакомиться с ним? — Нет… — Тогда кончай базар и ступай за мной! Пора выбираться отсюда. — Я все равно… не буду… твоим… слугой… — Посмотрим. Совестливые люди в моей команде не нужны. Но я выбью эту дурь из твоей головы! Волна гнева захлестнула сознание. — Пошел ты! Сам лягу, но и вас отсюда живыми не выпущу! Мечи снова взлетели над головами, встретились, порождая дивные переливы звона и снопы искр. Евхаристий отскочил, кривя губы: — Отличная мысль, герой. Откуда это у вас, у русских, в крови? Погибну, но не сдамся… заплачу любую цену, но не уступлю… А о девчонке ты подумал? Или тебе все равно, что с ней будет? Вспышка ярости прошла. — Ты… мерзавец!.. Монах ухмыльнулся: — Еще какой! Итак, идешь? Или останешься здесь? Дмитрий помедлил. Туманная струя пси-воздействия меча продолжала течь через голову, растворяя в себе мятущуюся душу, мешая думать. Выхода не было. Судьба Кати зависела от его решения. — Иду… — Отлично! Евхаристий поманил пальцем монаха — напарника: — Возьми меч. — Который? Евхаристий пробежался глазами по залу, подошел к богато украшенному драгоценными камнями эфесу: — Бери, это Котравей, меч Дурги. Он будет славным помощником нашим мечам. Монах опасливо дотронулся посохом до столба-орта и, когда тот со стоном задымился, выдернул из него меч. Из груди его вырвался шипящий вопль: — Ейшуу!.. Стены пещеры ответили рыдающим эхом. Живете Входя в зал, они заметили на полу следы крови. — Здесь и в самом деле был бой, — нахмурился капитан Мальцев, нагибаясь и пробуя пальцем подсохшие бурые пятна. — Совсем недавно, буквально полчаса назад. — Дима!.. — прошептала Катя, зажимая рот рукой. — Они его… — Вовсе не обязательно, — возразил Северцев. — Это может быть кровь охранников Обители. Или самих похитителей. — Приготовились! — сухо скомандовал Сундаков. — Пошли! Они ворвались в зал, освещенный десятками синевато-белых сталактитов, свисающих с потолка, и остановились, пораженные открывшейся панорамой пещеры. Она была заполнена разной величины столбиками, из которых торчали рукояти сотен мечей! Здесь было жарко. По залу бродили странные запахи, знакомые и незнакомые, и все его пространство было заполнено неслышимыми прозрачными голосами. Это «разговаривали» мечи, лезвия которых прятались в каменных столбах, недоступные взору гостей. |