Книга Сейчас вылетит птичка!, страница 8 – Курт Воннегут

На стене тикали часы. Каждые тридцать секунд раздавался щелчок, и минутная стрелка почти незаметно сдвигалась. До обеда оставался час и пятьдесят одна минута.

— Ха, — фыркнула Фрэнсин, комментируя что-то из прочитанного.

— Прошу прощения? — сказал Мелч.

— Здесь каждую пятницу вечером устраиваются танцы — прямо в этом здании, — объяснила Фрэнсин, отрывая взгляд от брошюры. — Вот почему наверху все так разукрашено, — прибавила она.

Девушка имела в виду, что на баскетбольной площадке были развешены японские фонарики и серпантин. По всей вероятности, следующая вечеринка планировалась в деревенском стиле, потому что в углу стоял настоящий стог сена, а на стенах в художественном беспорядке висели тыквы, сельскохозяйственные орудия и снопы из кукурузных початков.

— Я люблю танцевать, — сообщила Фрэнсин.

— Угу, — промямлил Мелч. Он никогда не танцевал.

— Вы с женой много танцуете, мистер Рохлер? — спросила Фрэнсин.

— Я не женат, — сказал Мелч.

— О! — Фрэнсин зарделась и, поджав губы, снова уткнулась в брошюру. Когда краска сошла с ее щек, она подняла голову. — Вы играете в боулинг, мистер Рохлер?

— Нет, — тихим, напряженным голосом сказал Мелч. — Я не танцую. Я не играю в боулинг. Боюсь, я почти ничем не занимаюсь, кроме ухода за матерью, которая болеет уже много лет.

Мелч закрыл глаза. Укрывшись за пурпурной тьмой опущенных век, он размышлял о жестокости жизни — о том, что жертвы не зря называются жертвами. Заботясь о больной матери, он многого лишился.

Открывать глаза не хотелось, поскольку Мелч знал: то, что он увидит на лице Фрэнсин, ему не понравится. Он не сомневался, что на ангельском личике Фрэнсин будет написана самая жалкая из всех положительных оценок — уважение. А к уважению неизбежно примешается желание оказаться как можно дальше от этого неудачливого и скучного мужчины.

Чем больше Мелч думал о том, что увидит, открыв глаза, тем меньше ему хотелось их открывать. Часы на стене вновь щелкнули, и Мелч понял: еще тридцати секунд пристального взгляда мисс Пефко ему не выдержать.

— Мисс Пефко, — произнес он, не открывая глаз. — Не думаю, что вам здесь понравится.

— Что? — сказала Фрэнсин.

— Возвращайтесь в «цветник», мисс Пефко, — сказал Мелч. — Расскажите там о ненормальном, которого вы нашли в подвале Строения 523. Потребуйте нового назначения.

Мелч открыл глаза.

Лицо Фрэнсин было бледным и напряженным. Удивленная и испуганная, она едва заметно покачала головой.

— Вы… я вам не понравилась, мистер Рохлер? — спросила девушка.

— Дело совсем не в этом. — Мелч встал. — Просто уходите отсюда — ради собственного блага.

Фрэнсин тоже встала, продолжая качать головой.

— Тут не место для такой милой, умной, работящей и очаровательной девушки, как вы, — нервно сказал Мелч. — Останетесь здесь — сгниете!

— Сгнию? — повторила Фрэнсин.

— Как я, — сказал Мелч. Путаясь в словах, он изложил историю своей жизни в глузе. Потом, красный как рак и опустошенный, повернулся спиной к Фрэнсин. — Прощайте, мисс Пефко, — сказал он. — Был чрезвычайно рад с вами познакомиться.

Фрэнсин неуверенно кивнула. Она ничего не ответила. Часто моргая, собрала вещи и вышла.

Мелч снова сел за стол и закрыл лицо руками. Он прислушивался к удаляющимся шагам мисс Пефко и ждал громкого, гулкого хлопка входной двери, который скажет, что мисс Пефко навсегда ушла из его жизни.

Он все ждал и ждал буханья двери, пока не стало ясно, что Фрэнсин умудрилась выйти беззвучно.

А потом он услышал музыку.

Это была запись популярной песенки, дешевой и глупой, но многократное эхо в пустых помещениях Строения 523, накладываясь само на себя, сделало мелодию таинственной, фантастической и волшебной.

Мелч поднялся наверх, навстречу музыке. Он обнаружил ее источник — большой проигрыватель у стены гимнастического зала. Мелч слабо улыбнулся. Значит, музыка была маленьким прощальным подарком от Фрэнсин.

Он подождал, пока закончится пластинка, потом выключил проигрыватель. Вздохнул и обвел взглядом украшения и игрушки.

Если бы Мелч поднял взгляд до уровня балкона, то увидел бы, что Фрэнсин еще не ушла. Она сидела в кресле первого ряда, облокотившись на перила из труб.

Но Мелч не смотрел наверх. Думая, что в зале больше никого нет, он уныло попытался сделать несколько танцевальных па — без всякой надежды на успех.

И тут Фрэнсин заговорила:

— Помогло?

Мелч испуганно поднял голову.

— Помогло? — повторила она.

— Помогло? — переспросил Мелч.

— Музыка подняла вам настроение? — пояснила Фрэнсин.

Мелч обнаружил, что не знает, как ответить на этот вопрос.

Фрэнсин не стала дожидаться ответа.

— Я подумала, что музыка вас немного развеселит, — сказала она. Потом покачала головой. — Конечно, я не надеялась что-то изменить. Просто… — Девушка пожала плечами. — Понимаете… а вдруг она хоть немного поможет.

— Это… спасибо за заботу, — промямлил Мелч.

— Помогло? — спросила Фрэнсин.

Мелч задумался и дал честный ответ — неопределенный.

— Да… — сообщил он. — Я… думаю, помогло. Немного.

— Можно всегда включать музыку, — сказала Фрэнсин. — Здесь тонны пластинок. И я подумала, что музыка — это еще не все.

— Да? — сказал Мелч.

— Вы можете плавать, — заявила Фрэнсин.

— Плавать? — изумился Мелч.

— Именно, — подтвердила Фрэнсин. — Будете как голливудская кинозвезда в собственном бассейне.

Мелч улыбнулся ей — первый раз за время знакомства.

— Наверное, когда-нибудь я так и сделаю, — сказал он.

Фрэнсин перегнулась через перила.

— Почему когда-нибудь? — спросила она. — Если вам так грустно, почему бы не поплавать прямо сейчас?

— В рабочее время? — удивился Мелч.

— Но ведь вам теперь все равно нечего делать, правда? — сказала Фрэнсин.

— Нечего, — согласился Мелч.

— Тогда вперед, — сказала Фрэнсин.

— У меня нет плавок, — возразил Мелч.

— И не нужно, — сказала Фрэнсин. — Плавайте голышом. Я не буду подглядывать, мистер Рохлер. Останусь здесь. Вам понравится, мистер Рохлер. — Фрэнсин теперь демонстрировала Мелчу новые качества своего характера, о которых он еще не догадывался. Силу и твердость. — А может, вам не стоит плавать, мистер Рохлер, — саркастически прибавила она. — Может, вам так нравится быть несчастным, что вы ничего не станете менять.