Онлайн книга «Круглый болван»
Америка уже привыкла к тому, что все страны мира поставляют ей самых различных представителей своей фауны, и Маршалл не была исключением. Стоило ли уезжать из Канады, чтобы приобрести смерть в Соединенных Штатах? Еще один выходец из чужой страны – Лукино – сидел за рулем и читал маленькую книжицу. Когда я прогулочным шагом подошел к машине, то с удивлением заметил, что насвистываю похоронный марш Шопена… – Поехали на свидание с Бэном, Луки. Возможно, он уже ждет нас. Итальянец положил книжку на сиденье и запустил двигатель. То, что он читал, оказалось Библией в черном бархатном переплете. Еще один ущербный, подумал я, извлекая из кармана серебряный портсигар, подаренный мне поклонником всех моих талантов. По странному совпадению, этот поклонник носил то же имя и фамилию, что и я. – Вы лютеранин или протестант, Луки? – спросил я от нечего делать. – Католик. А зачем вам это? – В наше время кажется странным видеть молодого человека с молитвенником в руках. – Для меня странно, что сейчас все стали безбожниками. В религии – утешение. Это отдушина, если хотите. Люди одиноки и поэтому порочны, они ни во что не верят, им тяжело. А с Богом душе легче. – Целая философия. Но если таково ваше кредо, то зачем вы носите револьвер под мышкой? – Это моя работа. Я должен зарабатывать деньги, чтобы прокормить больную мать и себя. – И в нужный момент прострелить кому-нибудь лоб, потом помолиться за бедолагу. Библия ведь всегда при вас. Сколько вам платит Мекли за ваши труды? – Двадцать пять долларов в день. Не очень много. Маленькие одинокие доллары. – Одинокие? – Как маяки. – Сегодня целый день все рассуждают про одиночество. Как сговорились. Я выбросил окурок в окно и замолчал. Крошечный бар «Пингвин» походил на опустошенную керосиновую лавку начала века. Здесь парили все мыслимые и немыслимые запахи, но только не запах еды. Очевидно, поэтому он пустовал. Единственный посетитель – Бэн. Он исцелялся пивом и затуманенными глазами осматривал грязную, в красную клетку скатерть. Я заказал себе джин с тоником и присоединился к нему. – Какие новости? – спросил я, когда он соизволил перевести взгляд на меня. – Все в порядке. Она живет в заброшенном районе у моря. – Подробнее можно? Он достал из кармана листок, на котором был написан адрес, и протянул его мне. – Бывшая рыбачья гавань, – пояснил он, – там сейчас помойка Вдоль берега стоят десятка два лачуг. Одна из них принадлежит Марион Маршалл. – Что с фотографией? На этот раз Бэн залез в задний карман брюк, достал конверт и положил на стол. Я вскрыл конверт. В нем лежали три фотографии той самой женщины, с которой я разговаривал час назад. Они были любительские, но с качественным и четким изображением. – Как вам удалось их добыть? – Залез в окно и взял, что нашел. – А кроме снимков? Бэн усмехнулся в усы. – Там один хлам. Ни документов, ни писем, ни денег. – Вас не видели? – Видели. Я сказал, что хочу купить какой-нибудь домишко. Ребята, местные рабочие, которые живут там, указали мне на дом Маршалл и объяснили, что он будет продаваться. Вас это интересует? – Это мне известно. Нужен человек, который не переваривает окружного судью Дагера. Но этот человек не должен быть сошкой. Вы можете найти такого? – А чего его искать? Бывший окружной судья и есть тот человек. Кому понравится, когда его выметают с насиженного местечка? Сейчас он заправляет архивом в местном «департаменте», – Бэн ядовито хихикнул. – Вы хорошо информированы. Мне показалось, что бывший судья уже наступил на мозоль Бэну. – Мне за это платят. – Двадцать пять долларов в день? Маленькие одинокие доллары, как маяки? – Это не имеет значения. Чем я еще должен заняться? – Пока все. Если мне что-нибудь понадобится, я передам с Джерри. Как зовут бывшего судью? – Веллер Куин. Я забрал адрес, фотографии и ушел, оставив Бэна наедине с пивом. На следующее утро я привел себя в порядок, хорошенько выбрив щеки и почистив свой лучший из четырех костюмов. Я долго подгонял стрелки на брюках и сдувал пылинки. Осмотрев себя в зеркало, которое занимало половину прихожей, я нашел, что этот джентльмен вполне сносный тип и его можно принять за приличного человека, если, конечно, не заглядывать в кошелек. В визитной карточке, которую вручил мне Дагер, говорилось, что он проживает на вилле «Долорес», но в ней не указывался точный адрес. Наверное, каждый приличный человек с деньгами, какого я и пытался из себя изобразить, должен знать это место. Раздался звонок в дверь. На площадке стоял швейцар в униформе, пряча свою изумительную прическу под каскеткой. – Мистер Брайтон, там пришел какой-то итальянец и утверждает, что он ваш шофер. Я в растерянности. – Он сказал правду. Проводите его в гараж, пусть выгоняет машину. Я сейчас спускаюсь. – Слушаюсь, сэр. Он нырнул в кабину лифта. Через десять минут мы уже выехали с бульвара. Я передал свою визитную карточку Луки и спросил его, знает ли он, где находится вилла. – Да. Это к северо-западу, милях в тридцати от Гаивота. Там целая цепь таких вилл. «Долорес» мы найдем без труда. У каждого поворота к морю есть указатель. О'кей. Поднажми. Дорога заняла чуть больше часа. Указатели пролетали один за другим, наконец, появился нужный: «Осторожно: частная дорога! Вилла „Долорес“. Прием по предварительной договоренности!» Таковая у нас была, и мы смело свернули на гудронированную дорогу. Вдали виднелось белое помпезное здание. Нижнюю его часть загораживал высокий забор, увитый зеленым плющом. У ворот Луки посигналил, и через минуту они открылись. Высокий негр поклонился нам и отошел в сторону. Мы въехали на территорию. Именно такой я представлял себе обитель миллионера: ухоженные клумбы с массой цветов, ярко-зеленые газоны, напоминающие бильярдный стол, посыпанная песком главная аллея и целый отряд китайцев садовников, копошившихся на солнцепеке. В таких дворцах женщины поднимаются по длинной изогнутой лестнице в гостиную, мужчины курят сигареты с монограммами и щелкают золотыми зажигалками, а прислуга таскает тяжелые подносы с бутылками и стаканами к плавательному бассейну величиной с озеро Мичиган, только более правильной формы. Машина нырнула под пальмы и подъехала к главному входу обширной террасы с мраморными ступенями. Невысокий мулат в ливрее подошел к «бентли» и открыл мне дверцу. Я вышел. Не успел я осмотреться, как около дома выросла фигура Дагера. В легком белом костюме он был похож на картинку с обложки «Тайме». Хозяин шел мне навстречу с таким видом, словно мы были закадычными Друзьями и не виделись вечность. |