Онлайн книга «Первый судья Лабиринта»
|
— Конечно, я «за»! — воскликнул Андрей. — И я! — Институт преобразовательной физики не возражает, — улыбнулся Глеб. — Эд, а ты что думаешь? — Как его фамилия, ты сказал? — Эдуард задумчиво взглянул на Андрея. — Зиньковец? — Угу. — Костя! Да? * * * Решили, что первыми в палату к Зиньковцу войдем мы с Андреем, чтобы, чего доброго, не вызвать у эссенциалиста шок при виде трибунальщиков. Но получилось иначе. Константина на месте не было, он ушел на процедуры. А возвращаясь, столкнулся с трибунальщиками в коридоре. Артура, впрочем, он не знал, а вот Эдуарда вспомнил сразу же, хотя прошло почти двадцать пять лет. Когда мы, прождав минут десять напрасно, вышли из палаты, нашим глазам предстала трогательная сцена объятий. — Не иначе, один в свое время спалил другого, — хмыкнул я, не сдержавшись. — Не совсем, — засмеялся (впервые!) подошедший сзади Артур. — Константин был первым приговоренным эссенциалистом, когда Эдуард только-только начал служить в Трибунале старшим офицером, как Петер сейчас. — Знаешь, я Петера тоже надолго запомню, — вырвалось у меня. — Он классный. — Угу. Он будет теперь вместо тебя? — Нет. Петера некому заменить. А насчет Главного дознавателя… Есть у меня одна мысль… * * * Давным-давно, несколько веков назад, на перекрестке миров встретились два обездоленных народа: маги и люди. Одни что-то не поделили со своими земляками, вероятнее всего — сферы влияния. Другие бежали от чумы и прочих страшных болезней. Народы объединились и построили собственный мир, прямо на перекрестке. Его поместили в магический Лабиринт, который должен был защищать мир от разрушения, а сверху накрыли ведовской паутиной, сплетенной из тончайших нитей гармония, которая помогала узнавать то, что происходит в соседних областях Мегавселенной. Хотя тогда и слова-то такого не было. Лабиринт — так его и назвали — процветал до тех пор, пока жителям не стало в нем скучно. В самом деле: когда вокруг столько других миров, а ты вынужден сидеть взаперти, поневоле взвоешь. И маги — именно маги, ведь только они могли пройти через стены Лабиринта, людям это не дано, — стали один за другим покидать его. Но оставляя мир, они уносили с собой часть его защитной оболочки. Часть магической СУЩНОСТИ, эссенцию, неполное отражение большого. И мир с поврежденной защитной оболочкой стал разрушаться. На перекрестках нельзя строить миры. Они слишком ненадежны. И тогда люди решили запереть магов в Лабиринте и не выпускать за его пределы. Любого, дерзнувшего предпринять попытку к бегству, ожидал костер. Тем более, как оказалось, при гибели мага на костре его во много раз усиленная магическая эссенция возвращается в Лабиринт, делая его крепче. Началась настоящая охота на магов. Люди, одержимые идеей сохранить мир, хватали и жгли носителей магических сущностей направо и налево. Маги обозлились на людей и объявили им войну. Но прежде… Великий маг поднялся высоко в небо, снял окутывающую мир паутину и швырнул ее на людей. Лабиринт утратил связь с окружающим. Но зато теперь в каждом человеке жила своя паутина. Сущность можно было читать, как книгу. А при гибели людей их эссенция вновь становилась частью большой паутины… — Значит, все эссенциалиста — бывшие маги? — спросил я. В наш последний вечер перед расставанием мы вчетвером сидели на террасе дома Артура, пили чай из трав и слушали всякие «байки народов Океании». — Да как раз наоборот. Первые эссенциалиста — это люди. Это они научились читать сущность. Свою, а потом и других. Очень скоро сообразив, что это можно использовать в лечении. Артур в обычной тенниске и брюках выглядел совершенно по-домашнему. Даже казался нормальным человеком. С умиротворенным, как у всех местных, выражением лица. Сегодня он еще может отдыхать, а завтра начинаются его трудовые будни в роли Первого судьи. Что ж, он справится. Ему помогут Петер и Эдуард, вернувшийся на прежнюю должность, чтобы работой хоть как-то заглушить боль от потери сына. А еще Артура поддержит… невеста. Я не стал им ничего говорить. Просто объявил, что ухожу с Андреем, и все. Надеюсь, у Кати будет хороший отец. — Но постепенно все перемешалось, — продолжал Артур. — Маги и люди помирились. Дружили, влюблялись, создавали семьи… Среди эссенциалистов трудно найти чистого мага или просто человека. — А ты? — спросил Андрей. Он тоже успокоился. Обрел себя и почти счастлив. Завтра мы отправимся с ним к Рите… — А я… маг наполовину. Мой отец чистый маг. Он улыбнулся. Мы с Андреем переглянулись. — Так значит, магов до сих пор сжигают, чтобы… Укрепить мир, что ли? Опять я лезу куда не надо! Ну не смог промолчать. — Эх, слышал бы тебя Циферблат… — вздохнул Артур. — Вообще, Стас, за такой вопрос… Но я вступаю в должность только завтра, а ты не житель Лабиринта. Андрей, Света, а на вас я надеюсь. Они молча кивнули. — В какой-то степени ты прав. Именно с этой целью и именно магов. Потому что основной причиной для обвинения является сверхвоздействие. Магическое воздействие то есть. Среди женщин магинь больше, — грустно улыбнулся он, глядя на Андрея. — Ты знал это и тогда? — изменившимся голосом спросил Андрей. — Ритку поэтому?.. — Не только. Знал, не буду врать. — Артур опустил голову. — Но это не все. Макс, он… — Был помешан на порядке, да? На букве закона? Андрей смотрел в одну точку. — Да. Он считал, что бардак в мыслях, в поступках, в документах развалит мир еще быстрее, чем утечка магии. Я ждал, что сейчас разразится гроза. Но Андрей словно очнулся и произнес: — Не могу его за это осуждать. Сева Сергиенко тоже таким был. — А Андрей — другой? — подала голос Света, свернувшаяся калачиком в плетеном кресле. Андрей улыбнулся ей: — Другой. — Ну, поскольку я и так уже наговорил себе на уголовное дело… Можно последний вопрос? Погибаем, но не сдаемся! Я должен выяснить все! — Пусть он будет не последним, Стас. Это здесь так принято — желать долгих лет, я уже знаю. — Спасибо, и тебе того же. Ты говорил, что магическая сущность выделяется после смерти? Но в портале же не смерть… — В портале из тебя не только сущность вынут! — в один голос сказали Артур и Андрей. — Понял, вопросов больше не имею, — скороговоркой выпалил я. — На самом деле происходит еще одна вещь. Когда эссенциалист уходит в другой мир, от него протягивается нить. Вязь. Знаешь, как между… |