Онлайн книга «Погашено кровью»
|
– Знаю. Не суй нос куда не надо. Откусят! – Поинтересуйся покойничком. Большая шишка. Восточные ветки и перемычки под ним ходили. – Замри, Глухарь! Чиновники как шашки. Их жрут сотнями, но меньше их не становится. Не наше это дело. * * * В адресном бюро ответили, что Василий Васильевич Кузьмов вовсе в Москве не проживает. Белый получил удар ниже пояса, и опять от Кузьмова. По его расчетам, трусливый шакал не имел шанса скрыться. Однако после смерти отца никто о Кузе ничего не слыхал. В каждой точке, где был шанс встретить старого дружка, беглому убийце показывали на дверь. Они стояли на улице как два истукана, и снежные хлопья утяжеляли их шапки. – Бывает и так, паломник. Лихо преодолели дистанцию с препятствиями, а на финишной прямой споткнулись. – Так не бывает. Должны быть общие каналы и знакомые. Спросить надо. – В лоб действовать нельзя. Рекламная кампания по моему возвращению обойдет Москву в один момент. Если Кузя лег в ил, то он обо мне узнает раньше, чем я о нем. Тогда мы его не достанем. Сейчас мы в лучшем положении. Все знают, что меня в зоне замочили, и он спокоен. Если он скрывается, то не от меня. – А ты уверен, что он в Москве? – Из Москвы он может уйти на кладбище или в зону. Другого пути нет. Здесь золотая жила, и ключ только у него. – Может, пришили. Он стоит того. – Хитер. Не так легко его на шампур нанизать. Он на опасность нюх имеет и опережает противника. Кто-то спугнул его восемь лет назад, и он одним ударом от двух дружков избавился. Классический трюк! И как только у него ума хватило?! Попробуем пойти обходным путем. Все медики знают, что делается в их клане. Поедем в Склиф, там многое услышать можно. Главный разносчик сплетен медиков – это морг. Все мы через него проходим. Спустя двадцать минут Чижов закрывал нос шарфом и морщился от кошмарных запахов. Он шел следом за Белым и то и дело натыкался на голые синие ноги с номерками, висевшими, как брелки на веревочке. Белый воспрянул духом, узнав от санитара, что старик Данилыч жив и пьет чай в своей каморке. Морг не лучшее место для общения, но для Данилыча это место оставалось его работой, он провел здесь большую часть жизни и не считал свое ремесло хуже других. Каждый второй врач в Москве знал старика и прошел через его школу. Он учил студентов потрошить покойников и ставить диагнозы. Старого патологоанатома нашли в его подвальном кабинете, где прямо над головой нависали вентиляционные коробы, коммуникационные трубы, вентили всех диаметров и размеров. Пол и потолок, выложенные кафелем, давно пожелтели, а железные Шкафы со склянками поржавели. Здесь не приходилось говорить об уюте, но широкая улыбка старика сделала тусклую нору светлее и веселее. – Бог ты мой! Вот таких гостей я не ждал. Сереженька Белый! Самый способный студент профессора Качалова. Курс шалопаев и бездельников, приученных козырять мамиными и папиными фамилиями в качестве иммунитета от вылета из учебного заведения. – Ну и память у тебя, Данилыч! Белый толкнул Чижова в сторону табуретки и уселся сам, продолжая трясти руку хозяина апартаментов. – Ходили слухи, будто тебя отправили в казенный дом. Я не верил, но когда ты перестал ко мне ходить, пришлось задуматься. – Брось, Данилыч. Все ты знаешь. – Нет, не знаю. Я же не поверю в то, что ты Женьку Симакова из нагана застрелил в его же доме. Данилыч скрипнул стулом, откинув назад грузное тело. – Я не стрелял, Данилыч. – А я не сомневаюсь. Лидка Симакова все испортила. – Лидия Петровна? Мать? – Конечно. Она в шоке находилась. Женьку-то к нам привезли. Я ждал указаний, а ей вожжа под хвост попала: «Не дам вскрывать!» И все тут. Милиция тоже молчит. Даже акта экспертизы не потребовали. Короче говоря, похоронили без вскрытия. Я и акт не успел составить. А я еще тогда сказал, что зря Белого взяли. Он не стрелял. – Ты видел ранение, Данилыч? – А то как же. Порохом волосы сожгло. Стреляли под углом в двадцать градусов, точно сказать не берусь, но стреляли снизу. А ты на голову его выше. При вытянутой руке твоя пуля шла бы по прямой, как в тире. – Понял, Данилыч, но убийца мог сидеть. – Не мог. Две на то причины имеются. Женьку убили в коридоре у телефона. Там нет ни одного стула, а телефон висячий. Коридорчик больно узкий. И с бедра убийца не стрелял. Я уже сказал, голову обожгло ему. В упор стреляли, а значит, с вытянутой руки. То ли он звонил кому-то, то ли собирался звонить. – Мне он звонил. Под прицелом. Как только положил трубку, так в него и выстрелили. Говорил судорожно, заикаясь, будто телеграмму отбивал. Звал меня. Вот я и пришел. – Ну а теперь как? – Долго рассказывать. Потом как-нибудь. Ты вот что скажи. Ваську Кузьмова давно не видал? – Скользкий тип. Он теперь руководит аптечным управлением. Не то московским, не то областным. Импорт, экспорт, транзит. При всех властях эти люди ходили в категории неприкасаемых, как начальники телефонных узлов. – Лихо взлетел. На ракете таких высот не достигнешь в его-то возрасте. Трон по наследству достался? – Василий-старший имел три ордена Трудового Красного Знамени. Профессор, заслуженный человек с кристальным прошлым. Четыре года назад в его деле обнаружили темные пятна. До сих пор не верю в эти басни. Короче говоря, мужик свалился с тяжелым инфарктом. А Васька-младший в ординатуре пристроился, потом на кафедре остался, начальство подсиживал. В итоге трудно понять, кому такая идея пришла в голову, но сыночка решили посадить в папино кресло. Через месяц Кузьмов-старший скончался. Похоже, добили старика. Хоронили с почестями, как маршала, а пока болел, ни одна зараза с пакетом яблок не заглянула. – А где обосновался Кузя? – Черт его знает. Он даже на вечера выпускников не ходит. Всех от себя отшил. Ясное дело – шишка. – Скажи-ка, Данилыч, а про свое предположение, связанное с выстрелом, ты мог бы на бумаге изложить. – Думаешь, поможет? – Нет. Для очистки совести. Моей! А то я уже в себе стал сомневаться. – Могу. Но юридической силы такая бумага иметь не будет. – Понимаю. – Хорошо. Зайди через пару дней, а я обмозгую, как и что написать. – Спасибо, Данилыч. Старик проводил ребят и наблюдал, как они идут по аллее к выходу. Один долговязый, другой приземистый, ну прямо Пат и Паташон. Хотел он о многом спросить Сергея, но постеснялся. Какая-то боль затаилась в молодых глазах. Не решился старик теребить старые раны. Получив фотографии для паспорта, Белый и его напарник поехали в казино «Орион». Сама затея им не очень нравилась, но без документов не проживешь. |