Онлайн книга «Гаугразский пленник»
|
Кстати, именно потому нам и приходится все-таки играть с ними. Иначе Наставница выставит всей группе низкий балл по коллективной социализации. Далька вздохнула и закодировала вместитель обратно. — Мы с Пончем будем отряд, — как всегда, начал распоряжаться конопатый Винс. — Фаради будет смертовик, и Далька смертовик. А Юська — принцесса. — Почему это Юська — принцесса? — обиделась Далька. Я заметила, что Винсу очень не хочется объяснять. Щеки, уши и даже лоб у него вспыхнули так, что волосы и брови стали казаться совсем белыми. И конечно, поддержала ее: — Да, почему я? Принцесса всю игру так и сидит в горах. Это неинтересно. Винс часто-часто захлопал ресницами, тоже абсолютно белыми. Не ожидал. — Тогда ты тоже смертовик, да, Юсь? — спросил с надеждой. — Ты сдурел? Разве я похожа на смертовика? Рядом с нами мгновенно — она никогда не подвисает — проявилась Наставница: — Юста, что это за слово — «сдурел»? Извинись и больше так не говори. А ты, Винсант, по-моему, придумал не очень хорошую игру. В следующий раз, прежде чем звать друзей, пофантазируй получше, хорошо? А сейчас, — ее голос сделался звучным и разнесся на всю группу, — все ко мне! Играем в «Море волнуется»! Кто не знает, это такая игра для развития творческих способностей. Если честно, я ее не очень люблю, потому как считаю, что они, способности, у меня и так есть, а кричать что-то хором довольно глупо. Кроме того, «море волнуется» — это, сказала бы моя Воспиталька, ужас как нелогично. Море не может волноваться, оно не человек и не личностная программа, а всего лишь экосистема, лишенная интеллекта. У дельфинов он, может быть, и есть — но не у всей же системы сразу. — Море волнуется раз! Иногда я говорю «мама волнуется», что больше похоже на правду. Только надо чуть-чуть понизить голос — и Наставница ничего не заметит, она же слышит сразу всех, орущих глупости во всю глотку. Группа социализации, между прочим, — малая модель Глобального социума. А социум тоже экосистема, и ему интеллект опять-таки не положен. Хотя все по отдельности мы умные. Ну, кроме мальчишек. — Море волнуется два! Я, конечно, не сама все это придумала. Про малую модель и про экосистему говорила Лекторина на часах социологии и физической географии. А я только чуточку досочинила. И никому-никому не рассказывала, даже Дальке. Только Робу — но он, по-моему, все равно не слушал. Он вообще редко слушает, что я ему говорю. Он уже очень большой. — Море волнуется три — фигура дракона замри! Фигура готова? — Да!!! — Хозяин дома? — Да!!! … После коллективной игры Наставница разрешает нам группироваться по интересам. Причем по обоюдным, так что конопатому Винсу я сделала ручкой. Показала бы язык, но за дразнилки Наставница снижает индивидуальный балл. А мне его сегодня и так уже снизили, и тоже из-за этого мальчишки. Ну кто, скажите, станет с ними водиться?! Мы с Далькой устроились подальше, в самом углу, и она раскрыла вместитель. Засунула в него руку и шарила так долго, словно внутри была дыра в пятое измерение. Это чтобы мне стало совсем невтерпеж и я сама попросила ее поскорее показать, что там у нее. Но я выдержала, промолчала. И Далька наконец достала: — Вот!… Знаешь, что это такое? Ну а я-то думала… — Знаю. Книга. У нас дома есть, только мама не позволяет трогать, потому что они анти… ак-ти-вари… — Антиквариат, — запросто выговорила Далька. — Сама ты книга, Юська. Это альбом. Аль-бом! Я протянула руку, но Далька отодвинулась, пристроила у себя на коленях и сама раскрыла… ну конечно, книгу, и нечего выдумывать. Альбомы у нас тоже есть: там внутри мутная пленка, из-под которой просвечивают эти, каких… фотки. Ну, цифроснимки, но очень тусклые и на бумаге. А тут — просто книжка с картинками. — В альбомах фотки, — объяснила я. — Так вот же фотки! Только не людей, а достопримечательностей. Это туристический альбом. Далька знает кучу непонятных слов. Но я сделала вид, будто тоже их знаю, — спрошу потом у Воспитальки, а лучше у Роба. И с сомнением покосилась на раскрытую страницу: — Если это не книга, почему там написано? — Там написаны всякие глупости. Чтобы закрыть место под фотками. Вот возьми сама и почитай! Она рассталась наконец со своим сокровищем и передала его мне в руки. Бумага была толстая и гладкая на ощупь, и картинка на ней, еще тусклее, чем обычные фотки, отсвечивала на сгибе, и ее было трудно рассмотреть как следует. Под ней и вправду оставалось много места, заполненного буквами. Я повернула альбом вертикально, чтобы можно было прочесть: — «Миллионы трудящихся ежегодно поправляют здоровье в санаториях и пансионатах этого прекрасного уголка нашей Родины. Горный воздух, морские купания и свежие фрукты надолго останутся в вашей памяти». Глупости, — согласилась я. — Ну и зачем он нужен? — Ты не понимаешь, Юська, — важно сказала Далька. — Это не просто антиквариат. Это раритет. — Чего? — Я забыла притвориться, будто все знаю, потому что как раз рассматривала картинку. На фотку она совсем не была похожа — во всяком случае, листья у деревьев точно подрисовывали. Из растений я узнала пальму, кипарис, магнолию и ленкоранскую акацию — экоботаника вообще мой любимый час. Среди зелени торчали несколько белых блоков. А за ними… — Сюда смотри, — ткнула пальцем Далька. Я пожала плечами: — Ну, горы. Альпийская экосистема. — Сама ты… Она запнулась, потому что на стене проявилась было Наставница, но, раз конфликтная ситуация не получила развития, тут же пропала, чтобы не разрушать нашу индивидуальную коммуникацию. И Далька зашептала мне в самое ухо: — Это Гауграз!!! И в доказательство захлопнула альбом, показав обложку: «ГАУГРАЗ. Памятные места и здравницы». Ну надо же!!! — Что там у вас? — спросил Винс. Я и не заметила, как он подошел. И как Далькин альбом успел моментально нырнуть во вместитель, тоже не заметила. — Ничего, — каменно сказала Далька. — А ты что хотел? — Ничего, — растерянно повторил за ней Винс. — Просто… Юсь, там за тобой мама прилетела. — …не самый высокий балл. Но беспроблемных детей не бывает, госпожа Калан. На что советую вам обратить внимание в первую очередь: Юста с трудом выстраивает широкую сеть коммуникаций в группе, предпочитая образовывать обособленную диаду с Далией Седвер. Такой тип социального поведения считается вариантом нормы, но все же присмотритесь пристальнее, в дальнейшем это может негативно повлиять на интеграцию личности в Глобальный социум. Кроме того, я заметила в вашей дочери некоторые проявления тендерной нетерпимости. Не хочу показаться бестактной, госпожа Калан, однако причины этого скорее всего кроются в ваших взаимоотношениях с мужем… |