Онлайн книга «Жизнь мальчишки. Книга 2. Люди и призраки»
|
— Это неразумно, — улыбнувшись, ответил доктор. — На улице изморось, и вообще сегодня с погодой творится что-то неладное. Ты ведь не хочешь, чтобы твой прекрасный велосипед покрылся коркой льда? — Но мне… действительно нужно… — Я занесу велосипед в дом, — сказала миссис Лезандер. Она вышла, и вскоре уже вкатывала мой велосипед через порог и дальше в чулан. Все это время рука доктора ни на мгновение не отпускала мое плечо. — Ну вот и хорошо, — сказал доктор и отхлебнул еще кофе. — Лучше сразу обо всем позаботиться, чем потом сожалеть. Миссис Лезандер вернулась на кухню, держа во рту большой палец левой руки. Она сосала его. Вынув палец изо рта, показала нам кровь. — Только посмотри, Франс, — сказала она. — Я поранилась о велосипед. Произнесла она это совершенно бесстрастно, почти с клинической отстраненностью, и снова засунула палец в рот. На ее нижней губе осталось пятнышко крови. — Раз уж ты здесь, Кори, думаю, тебе будет интересно ознакомиться со своими обязанностями. — Бен и Джонни… — выдавил я из себя, — они ждут меня. — Ничего, подождут, никуда не денутся. А потом зайдут в зал, сядут на свои места и станут смотреть фильм. Если ты не придешь, они подумают: что-то случилось. С мальчиками ведь всякое случается. Пальцы дока Лезандера начали мять мое плечо. — И о чем же сегодня фильм? — «Ад для героев». Это фильм про войну. — Ах, про войну. Насколько я могу догадаться, сюжет построен на том, как бравые американские парни решетят почем зря жалких немецких псов, или я ошибаюсь? — Франс, — негромко сказала миссис Лезандер. Они быстро переглянулись, и взгляды эти были похожи на удары кинжалами. Затем доктор вновь обратился ко мне: — Давай же, Кори, спустимся вниз. Ты не возражаешь? — Моя мама будет беспокоиться, — предпринял я новую попытку, хотя уже знал, что все бесполезно. — Но ведь она думает, что ты пошел в кино? Брови дока Лезандера приподнялись. — А теперь давай спустимся вниз, и я покажу тебе, за что я собираюсь платить тебе двадцать долларов в неделю. У меня перехватило дыхание. — Двадцать долларов? — Вот именно. Двадцать долларов в неделю толковому и способному помощнику кажется мне подходящей ценой. Идем? Доктор подтолкнул меня к ступенькам, ведущим в подвал. Его рука была сильной и уверенной — мне пришлось подчиниться. Док Лезандер щелкнул выключателем, и лестница передо мной осветилась. Спускаясь, я слышал, как шуршит за моей спиной красный шелковый халат доктора и шлепают по ступенькам его тапки. На ходу он шумно, с какой-то жадностью отхлебывал кофе из чашки. Звук был неприятный, и я понял, что напуган до смерти. Мой отец так и не довез Джейкоба Штайнера и Ли Ханнафорда до мотеля «Юнион Пайнз». Они с трудом втиснулись втроем в пикап. Пришлось включить стеклоочистители, чтобы мокрый снег не мешал видеть дорогу. Отец спросил, не хотят ли они сначала перекусить. Оба его спутника ответили согласием, и было решено заехать в кафе «Яркая звезда». — Мы бы хотели расположиться в той кабинке, что в самом конце зала, — сказал отец Кэрри Френч, и официантка проводила их к заветному месту, вручив каждому меню. Мистер Штайнер снял пальто и перчатки, оставшись в твидовом костюме и бледно-сером жилете. Свое пальто и шляпу он повесил на стоявшую рядом вешалку. Его седые, еще густые волосы были коротко подстрижены и торчали, как щетина на щетке. После того как мистер Штайнер и отец расположились за столиком в кабинке, молодой человек стянул с себя куртку, под которой оказалась синяя клетчатая шерстяная рубашка с закатанными рукавами, открывавшими мускулистые руки. А на его правом предплечье, повыше локтя… — О господи! — выдохнул отец. — В чем дело? — спросил Ханнафорд. — Здесь не разрешено снимать куртку? — Конечно можно. На лбу отца выступил пот. Мистер Ханнафорд присел рядом со своим старшим товарищем. — Я хотел спросить… эта ваша татуировка… — Она беспокоит вас, приятель? Синевато-серые глаза молодого человека угрожающе сузились в маленькие щелки. — Ли! — предупредительно повысил голос мистер Штайнер. — Не нужно. Казалось, он отдает своему свирепому псу приказ «сидеть». — Никаких проблем, — ответил отец. — Просто дело в том… Ему стало трудно дышать, комната внезапно закружилась перед его глазами. — Дело в том, что я уже видел раньше такую татуировку. Какое-то время все молчали. Мистер Штайнер заговорил первым: — Могу ли я спросить, где вы ее видели раньше, мистер Маккенсон? — Прежде чем я отвечу, мне хотелось бы знать, откуда вы приехали в наши края и что вас сюда привело. Отец с трудом заставил себя оторвать взгляд от нечетких очертаний черепа с развевающимися над висками крыльями. — Я ничего не скажу, — известил своего спутника мистер Ханнафорд. — Мы не знаем этого парня. — Верно, Ли. Но ведь мы никого здесь не знаем. Мистер Штайнер оглянулся по сторонам, осматривая зал своим цепким, как у ястреба, взглядом. В кафе находилось около дюжины посетителей, обедавших и обменивавшихся новостями. Кэрри Френч добродушно отбивалась от приставаний парочки фермеров. По телевизору передавали баскетбольный матч. — Можем ли мы вам довериться, мистер Маккенсон? — Почему вы об этом спрашиваете? — удивился отец. Что-то в манере держаться этого человека, в его быстром пристальном взгляде, мигом оценивающем обстановку, заставило отца задать следующий вопрос: — Вы полицейский? — По профессии — нет. Но по сути — очень близко к тому. — Кто же вы по профессии? — Можно сказать, что я занимаюсь историческими исследованиями, — ответил мистер Штайнер. Кэрри Френч подошла к ним своей грациозной походкой, подчеркивающей красоту ее длинных ног, держа наготове блокнотик для заказов. — Чем вас угостить сегодня? — У вас есть лепешки? — спросил мистер Ханнафорд, вытаскивая из нагрудного кармана пачку «Лаки страйк». — Прошу прощения? — Лепешки! Есть они у вас или нет? — Мне кажется, — терпеливо проговорил мистер Штайнер, воспользовавшись паузой, во время которой молодой человек прикуривал сигарету, — что в этой части страны их называют оладьями. — Время завтрака уже закончилось, и мы не подаем такие блюда. — Кэрри неуверенно улыбнулась. — Прошу прощения. |