Онлайн книга «Операция "Шасть!"»
|
Врезали. Поскольку темы пошли серьезные, а заедать такие имеет смысл только строганиной из медвежатины, обошлись вовсе без закуски. – Продолжаю доклад. Итак, по здравом размышлении поражают три момента. Первый. Случайно, вдруг, мы разом оказались безработными. Разом! Второй момент. Случайно, вдруг, сошлись в одно время в одном месте. И наконец третий. Вот вы меня уважаете?.. Возражений на этот счет не последовало. Последовало лишь предложение наполнить звонкие чары. Что и было проделано немедленно. – И я вас уважаю, – сказал Никита, катнув опустевшую бутыль из-под «Государыни Императрицы» в угол. – Видите, мы – опять же вдруг! – оказались взаимно уважаемыми людьми. Вот какие совпадения. Предлагаю выпить за подарок судьбы. За то, что она подкинула нам одну из великолепных загадок, ради которых мы и любим нашу жизнь! – Ну ты даешь! – восхитился Леха. – Чисто Демосфен! Как по писаному чешешь. – А что, – скромно заметил Никита, – и по писаному. Или я не писюк? – Звучит нехорошо, – поморщился Муромский. – Может, лучше письменник, а? – Лишь бы не язвенник, – согласился Никита. – Кстати, бойцы, давайте-ка учтем ряд случайностей, которые на нас сегодня навалились. Помните, при встрече прозвучала фраза о Мировом, с заглавной буквы, Зле? К чему бы оно, а? И потом эти как чертики из коробочки выскочившие гринписовцы. Гроза эта среди ясного неба. Военные маневры в отдельно взятом жилом массиве. Ну? Как после всего этого мы, трое временно безработных благородных джентльменов, можем сидеть, откушивать-закусывать и делать вид, что мы не вляпались в ситуацию, которую пора уже разруливать? – Комиссар, тебе бы в Генштабе работать, главным аналитиком. – Илья вскочил с места и заходил по комнате, время от времени отвешивая воображаемым соперникам беспощадные апперкоты. От знакомства с «Государыней Императрицей» грации в его движениях заметно поубавилось, зато размашистости прибыло. – Слышь, мужики, а ведь верно, что-то надо делать. В смысле всех делов не переделаешь, хотелось бы уже и поработать! Почему бы нам и не пошалить, не побезобразничать, так сказать? Лешка, давай для начала хоть с твоей конторой разберемся, что ли. Кто там у вас разбрасывается кадрами и разваливает производство? Попов в великой задумчивости двумя руками враз почесал затылок: – Ну я точно не знаю… В администрации много стоящих парней, но на них давят. – Из-за бугра небось? – заинтересовался Добрынин. – Агенты вражеских разведок? – Шутишь. Да наши. Эффективные, блин, манагеры. А сейчас таких через одного. Что ж мы, всех подряд мочить будем, что ли? Муромский с хищным весельем посмотрел на свои кулаки: – Уж мы яблочки мочили-мочили… – Погоди, Илюха, паровой молот разгонять, – сказал Никита. – Тут надо бережно. Хирургически либо технически. – В глазах Добрынина запрыгали чертенята. – Пьеса «Ревизор», смекаете? Классика, она штука вечная, парни. И реальная! – Это как? – заинтересовались друзья. – Конкретизируй, товарищ политрук. – Допустим, мы добываем себе ксивы скромных чиновников. Каких-нибудь непрезентабельных, но решабелъных ведомств. Типа санэпиднадзор, пожарные там, комитет по землевладению. Налоговая, если получится. Думаю, как пропуска в кабинеты они вполне сгодятся. А уж внутри кабинетов мы найдем о чем поговорить с хозяйчиками. – И как поговорить, – кивнул Муромский и снова обозначил серию коротких прямых по корпусу, завершившихся крюком в печень. Леха задумчиво постучал ногтем по граненому боку опустевшего стакана. – В принципе звучит соблазнительно. Только кто нам эти документы оформит? Фальшивки-то долго не продержатся. А настоящие достать тяжеловато. – Тяжело в учении, легко в очаге поражения, – заметил Никита. Илья кивком выразил согласие с военным и энергично потер ладони. – Э-э, Попец, как раз тут есть пространство для маневра. Хорошими людьми земля полнится. Авось и раздобудем настоящие. Никита, перчила ты этакий, мне нравится идея! Стоит даже обмыть. – За, – лаконично выразился Добрынин. – Так и я не возражаю, парни, – сказал Леха. – Обмыть так обмыть. Только не забывайте, мы ж без-ра-бот-ные. Нет работы – нет денег. Нет денег – нет аусвайсов. Нет аусвайсов – кабинеты на клюшке. Кругом марш! Круг замкнулся, кружок закрыт. А денег нет. Какая попа нам их даст? У кого-то есть глубоко закопанные фонды? – Стройся, боец Попов! – рявкнул Никита. – Равняйся. Смирно! Равнение на валютовладельца Муромского! – В смысле? – В том смысле, что Бакшиш ему должен пять штук «подорожных». – А ведь точно! – обрадовался Илья. – Хо-хо, зимогоры! Зовите меня Ротшильд. – Ага, добрый Бакшиш мало того что теряет бой, еще и отрывает от себя пять штук? – не сдавался Попов. – Фантастика. – Он слово джигита дал! – Ладно, пусть он и подкинет Илье эти копейки. Но, парни, пять штук – слезки. – Что ж, Алексей, тогда будем проводить в жизнь политику реваншизма. – Никита обнял Попова за плечи. – Разорять местное Монте-Карло с помощью твоего золотого кия. Слабо? – Ну-ка, ну-ка… Реванш, говоришь? Герку Немчика раскатать вместе с его присными? Гм, не пресно. В этом уже кое-какой резон имеется! – Не кое-какой, а какой надо, – подначил его хитрый «комиссар». – Да уж, да уж… А если проиграю, кием бить не будете? – деловито осведомился прожигатель зеленого сукна. – По обстоятельствам, – туманно ответствовал Илья. – Какой стих нападет, – согласился Никита. – Эх, была не была, бейте! Зато в случае успеха минимум один к десяти обещаю. – Видишь, как все удачно складывается, – обрадовался Муромский. – Жизнь потихоньку налаживается, собака такая! И погода распогаживается. Эгей! Пора, значится, воздухом ночного Картафанова митохондрии угостить. – Через папиросочку, – внес поправку Никита. Компания вышла на балкон. С покрытого черным лаком неба заговорщикам подмигивали слегка расплывающиеся и покачивающиеся звезды. Город внизу доживал последние часы царствования беспредела, совершенно о том не подозревая. Да что город – вся бескрайняя страна елозила, укладываясь поудобнее. Но рассвет был зачат и начал зреть. Сердце его, трехкамерное, пылкое, могучее, пульсировало на Илюхином балконе. Вернувшись в комнату, друзья, не сговариваясь, расселись поодаль от стола. Их молодые тела насытились, теперь пищи просили души. Илья, чутко осознав, какая потребность скрыта в молчании, снял со стены гитару и предложил: – Споемте, друзья, ведь завтра в поход! |