Онлайн книга «Иван-царевич и С. Волк. Жар-птица»
|
Через полчаса Санчес, Волк, трое слуг трактирщика и пять большущих корзин со всевозможной снедью вернулись в «Веселую Радугу» под одобрительные возгласы собравшихся. — Налетай! — по-барски взмахнул рукой отрок. Гости и хозяин не заставили себя долго уговаривать. — Санчес, где можно взять кружку? — спросил Волк, проглатывая подвернувшуюся под руку сосиску. — Вон там, не разделочном столе посмотри. — Ага, гут. — Что ты берешь?! — Кружку. — Так это же кружка из-под мусора! — Ну, тогда возьму эту. — Эта — из-под бульона! — А эта? — Ну-ка, дай посмотреть… Эта — из-под молока. Сэр Вульф бессильно опустил руки. — Слушай, хозяин, у тебя есть не кружка из-под чего-нибудь, а просто кружка? Санчес озадаченно почесал в затылке. — Ты знаешь — нет… Но я сейчас помою… — он схватил, не глядя, одну из посудин и быстро побулькал ее в огромном глиняном чане, черная матовая вода которого если и не была колыбелью жизни на Земле, то имела все шансы стать таковой после ближайшей глобальной катастрофы. Серый плюхнулся на скамью рядом с царевичем. Пение, если оно и начиналось в его отсутствие, на время, по вполне понятным причинам, прекратилось, и друзья воспользовались недолгим перерывом, чтобы тоже перекусить. Волк выудил из кучи угощений нечто гладкое, продолговатое и коричневое, с недоумением повертел в руках, но попробовать не решился. — Что это? — осторожно осведомился он у Ивана. — Где? — повернулся царевич. — А, это… Это — банан в шоколаде. — Чего? — подозрительно переспросил Сергий. — Фрукт такой, в… э… ну, короче, это вкусно. Попробуй. Тебе должно понравиться. Серый с видом патриция над чашей цикуты откусил крошечный кусочек и со страдальческим видом принялся жевать. Проглотил. Потом еще. И еще… — Надо же!.. Банан в шоколаде… — блаженная улыбка заняла все доступное пространство на лице странствующего рыцаря. — Ешеньки-моешеньки!.. Чтоб я так жил!.. Банан в шоколаде!.. А ну, давай еще, — и он с решительным видом принялся ворошить ближнюю к нему груду продуктов. Внезапно все вокруг смолкло. Это Гарри взял лютню. — Ну-с, начнем, — полупьяно поблескивая раскосыми зелеными глазами, молвил он, и все разом вдруг загомонили, стараясь перекричать друг друга: — «Ты мой родник»! — «Я выпью вина»! — «Маятник»! — «Рыцаря и менестреля»! — «Шарманщика», Гарри, «Шарманщика»! Полные губы минисингера удовлетворенно покривились. — Все споем, не спешите, наше время впереди, — мягко проговорил он. — Но начать я хочу с песни, которую я сегодня бы посвятил моим друзьям, принцу Джону и сэру Вульфу. И в полной тишине поплыли первые аккорды. …Смерть надо мной — Как солдат на боевом посту. Но я от нее уйду По границе миража — Ей меня не удержать В гибельных местах — Я давно забыл, Что значит страх. Ведь золото — прах. В дальних мирах Оно не дороже свинца… Слава и власть — Дьявола пасть, А мне бы в огне не пропасть… А мне бы дойти до конца… Я в пути… Когда певец закончил, царевич рыдал — то ли от счастья, то ли от полноты чувств, то ли от выпитого вина. — Сергий, ты понимаешь, это — гениально! Он — гений! Гений!.. — только и повторял он. А тем временем Гарри вновь ударил по струнам. Берег не встреченный, остров ненайденный, Призрачной пристани девственный рай, Грезы огарок, у неба украденный — Все, что имею — твое. Выбирай… Некоторые музыканты стали перебирать струны своих инструментов, и их голоса бархатной нитью вплетались в песню Гарриной лютни. Девушки, закрыв глаза, покачиваясь, как в экстазе, безмолвно шевелили губами, повторяя слова, навечно врезанные в скрижали их душ огненными буквами истинной любви. Иван, раскрыв рот, вытянул шею по направлению к минисингеру и забыл дышать. Даже Серый перестал жевать и склонил по-собачьи голову набок, серьезно вслушиваясь в колдовские звуки баллады. Гениально или пошло — он в этом мало разбирался. Знал он только одно — совершенно неожиданно ему это нравилось. Песни и разговоры продолжались далеко за полночь. Когда гости расходились по домам, гостевым комнатам и просто тюфякам на полу, часы на городской башне пробили четыре. Царевич и Волк неровным шагом, в обнимку прошествовали в свою комнату. Серый в отуманенном усталостью и вином мозгу лелеял перспективу поспать завтра (в смысле, сегодня) подольше (в смысле, до завтра). В широко раскрытых же очах Иванушки горела одна, но пламенная страсть — увидеть завтра (в смысле, опять сегодня) в два часа дня своими глазами настоящий рыцарский турнир, проводимый Шарлеманем, о котором ему весьма опрометчиво, по мнению Серого, в недобрый час брякнул Санчес. Победитель турнира получит в супруги прекрасную Валькирию — единственную дочь короля. — Ну-ну, посмотрим, чья возьмет, — грозно бормотал Волк, заваливаясь на свою кровать, хотя в глубине души что-то маленькое, гнусно хихикающее, подсказывало ему чья же все-таки возьмет. * * * Злой, не выспавшийся Серый вот уже полчаса пытался найти в толпе разряженных зевак Ивана. Санчеса и Гарри они потеряли почти сразу, оттертые беспорядочно двигавшимися горожанами, солдатами, минисингерами и продавцами сосисок, пирожков и бананов в шоколаде. Потом они купили Иванушке зеленую бархатную тунику и оранжевую атласную рубашку — отчасти потому, что такие же были на рисунке на странице четыреста восемь «Приключений Лукоморских витязей» на королевиче Елисее, побеждающем на турнире в Шленниберге Безумного Кабальеро, а главным образом потому, что Серому надоело, что на его друга (а, точнее, на его белый кафтан, скроенный по последнему всхлипу лукоморской моды) все вондерландцы показывали пальцами. Отпустив вульгарным невежам десяток-другой затрещин, на третьем десятке Серый сдался и затащил царевича в ближайшую лавку готового платья, невесть откуда взявшуюся за городскими стенами, где и приобрел Ивану, презрев его отчаянные протесты, то, что ближе к выходу висело. Царевич поклялся, что скорее умрет, чем наденет на себя ЭТО, но Волк прошептал волшебные слова «Пока ты тут рядишься, мы там на турнир опоздаем», и тот обреченно согласился. Воспоминания о том, что нечто похожее он уже видел раньше в Книге, слабо утешили его. Что хорошо смотрится на королевиче Елисее… |