Онлайн книга «Иван-царевич и С. Волк. Похищение Елены»
|
— Боги бессмертные!.. * * * — Ме! Ме! — Спасайтесь! Бегите! — Она там!!! — Кто?.. — Мих… Них… Химера! — Химера?.. — Химера! — Химера!!! — Ме!.. Ме!.. — Она сожрет наших коз!!! — Быстрее!!! — Да шевелитесь, вы, холеры!.. — Ме!.. — Химера! — Ме!!!.. Давно отрок Сергий не знал такого грубого шумного пробуждения от сладких ночных грез. Химеры, холеры… Что случилось? — Что случилось? Эй!.. — глянул он вниз с поросшего травой карниза на отвесной скале, и пастухи вперемежку с козами шарахнулись от него в разные стороны. — Спасайся, незнакомец! — крикнул ему один из пастухов. — Там, за четвертым поворотом, объявилась химера! — Она сожрала трех… — Четырех! — Шесть!!! — …коз и Аквафора!.. — Здесь я! — Тогда Салипода! И гонится за нами!.. — Да кто такая химера?.. — Это страшное чудовище! — Это полу-змея, полу-коза и полу-лев!!! — Кровожадная тварь!!! — Он там! — Она там! — Кто там? — Салипод! — Химера! — Если тебе дорога твоя жизнь, мальчик, беги, что есть силы!!! — От мальчика слышу… — пробурчала взлохмаченная голова и скрылась обратно в траве. Пастухи, не дожидаясь продолжения беседы и считая, по-видимому, что их предупредительная миссия уже выполнена, наперегонки с козами ломанулись вниз по горной тропинке, вопя и блея, что есть мочи. — Дурдом, — пробормотал Серый, растирая ладошками заспанную морду лица с отпечатавшимися на ней фальшивыми бриллиантами с вондерландского жабо. — Какая может быть химера в пять часов утра? Они что там — с ума посходили? Или «Лукоморских витязей» начитались? Придумать же такое надо… Полу-змея! Полу-лев! Сами они полу… — М-ме?.. — напротив физиономии Волка трава раздвинулась, и просунулась симпатичная белая козья мордочка. Она сорвала травинку у уха Серого, со знающим видом дегустатора сжевала ее, удовлетворенно кивнула головой и повторила: — М-ме. — Вот, бегают, орут с утра пораньше, а сами всю скотину порастеряли, — проворчал Волк, почесывая заблудшему козленку за теплым ушком. — И как ты только сюда забрался, козья твоя морда… Ну, да ладно. Не бойся, козюлька. Щас мы с дядей Масдаем тебя отсюда снимем, подожди… — и он застучал кулаком по ковру. — Эй, подъем! Много спать — вредно! Кто рано встает — тому Бог дает! Ранняя пташка… все склюет! Масдай, полетели! — Если тебе не хочется спать, то это не значит, что никому другому здесь тоже спать не хочется… — донесся из-под Серого угрюмый шерстяной голос. — Я вообще не понимаю, как ковры могут хотеть спать! — А как ковры могут летать и разговаривать, ты понимаешь? Серый наморщил лоб и честно ответил: — Нет. Поэтому не болтай, а полетели. И для начала спустим на тропинку этого козелика, а потом поищем какой-нибудь ручей и там позавтракаем, а, может, и умоемся, — уселся он, скрестив ноги, на Масдае и поманил козленка. — Иди сюда — мека, мека, мека… Козленок, радостно мекнув, потянулся к нему… и потянулся… и потянулся… и потянулся… и все тянулся… и тянулся… и тянулся… пока из травы не показался конец змеиного туловища, весело помахивающего львиным хвостом. И долго еще потом начинающие альпинисты и незадачливые пастухи, попадающие на этот карниз, будут качать головами и, удивляясь, придумывать легенды и мифы о том, откуда тут в голой твердой скале появился такой глубокий отпечаток задней части небольшой человеческой фигуры… — Ну, ни х-х… Ну, и х-х… Х-х-х… химера!.. — только и смог произнести Волк, отталкивая рукой дружелюбную головку с едва пробивающимися рожками, пытающуюся сжевать его волосы. — Предупреждать надо!.. — Так предупредили же тебя, — кисло заметил Масдай. — И незачем было так орать. — Я… Я звал пастухов, чтобы сказать, что никакой опасности нет! — Если они после такого зова вернутся сюда хотя бы через месяц, я удивлюсь, — выразил свое отношение к правдивости этого высказывания ковер. — Ладно, полетели, — буркнул Серый, плюхаясь рядом с трехметровым химериным телом. — Куда теперь? — За четвертый поворот. Надо же это чудо домой вернуть. — Ме, — согласилось чудо. — Полетели, — согласился Масдай, крякнул и кряхтя поднялся в воздух. Серый тщательно считал повороты, чтобы не сбиться. Но этого можно было и не делать. Потому, что четвертый был отмечен шестью свежими раздробленными козьими черепами. Волк присвистнул. — Это твоя работа? — строго глянул он на химерика. — М-ме? — переспросил тот. — Понятно… И тут из небольшой дыры в земле показался лев. «Точнее, львиная голова,» — тут же поправил себя Волк, не желая дважды наступать на одни и те же грабли. И был прав. Львиная голова, издав оглушительный рев, стала подниматься на толстом змеином туловище вверх, нехорошо поглядывая на только что прибывший воздушный десант. — Это твой ребенок? — спросил у новой химеры Волк, пытаясь нащупать химерика не глядя. — Так мы его нашли и тебе привезли. Не сердись. За детьми смотреть надо лучше, — посоветовал он, продолжая безуспешные поиски вслепую. — Масдай, поднимись-ка еще метров на… пять, — попросил тогда он. — И куда этот стрекозел запропастился?.. — Залез под груду золотых валунов, — опровергая постулат, что на риторические вопросы ответов не бывает, подсказал ковер. — И сейчас там ползает и щекочется. — Мека-мека-мека-мека!.. — позвал Волк, но был это глас вопиющего в пустыне. — Где он сейчас? — спросил он у ковра, исходящего мелкой дрожью от щекотки. — В районе правого дальнего угла, хи-хи-хи… — Ну-ка… Иди-ка сюда… — нырнул Серый в груду золота и ловко ухватил химерика за шею. — Пошли, давай. К мамке приехали. Или к папке. Вылезай. Конечная. Но у химерика, кажется, были другие планы. Он попытался вывернуться и улизнуть от отрока Сергия, не зная, что от того еще никто не уходил, что и было ему сообщено с чувством глубокого удовлетворения, когда, в конце концов, он был выловлен в очередной и последний раз, намотан на руку, как бельевая веревка, завязан — на всякий случай — узлом и приготовлен к сдаче на поруки сородичу. |