Книга Три девицы под окном..., страница 52 – Светлана Славная, Анна Тамбовцева

Богатыри, сопровождавшие «колдунью» к месту предварительного заключения, наконец вышли из башни. Пугнули на прощание стражников (дабы прибавить им служебного рвения) и с чувством выполненного долга направились в сторону дворца.

В голове Птенчикова возник дерзкий план. Скрываясь за кустами, он быстрой рысцой срезал изгиб дороги и успел проскочить в дворцовые ворота прежде богатырей. Там он пересек пустынный двор и уселся на крыльце, поглядывая с умным видом на небо.

Богатыри не заставили себя долго ждать.

— Глядите-ка, Иван Пытарь, гость заморский! — обрадовался Никола-старшой. — Отдыхаешь?

— Счет веду, — небрежно кивнул Иван на звезды.

— Это дело, — одобрил Никола. — А мы тебя ужо искали, да токмо ведьма с панталыку сбила.

— А почто я вам понадобился? — насторожился Птенчиков.

— Государыня желала отчет получить. Как, мол, продвигается допрос пленника да действует ли на наглого вора волшебный огонь.

— Разумеется, действует! — обиженно фыркнул Пытарь. — Хотел бы я посмотреть, на кого этакое не подействует! Состав преступления уже подтвержден, обвиняемый чистосердечно раскаялся и поклялся показать, где скрывает похищенное имущество. Только вот обождать надо, когда он сумеет на ноги подняться после процедуры дознания.

— Добро, добро, — закивали богатыри, тихонько пятясь подальше от крылечка.

— Стойте, куда же вы? — удивился Птенчиков. — Так мило беседовали! Я вот хотел спросить, что это вы ведьму пойманную за косу волокли? А ну как скинула б она волосья и побежала прочь лысяком?

Богатыри испуганно перекрестились.

— А как же еще ее было волочь?

— Ну, братцы, отстаете вы от прогресса! В наших заморских краях это делают так… Неси веревку! — неожиданно гаркнул Иван на Добрыню. — Да подлиннее, смотри не пожадничай!

— Е… есть веревка! — подскочил Добрыня и помчался выполнять приказ.

Богатырь проявил расторопность. Окинув критическим взглядом доставленную веревку, Птенчиков свернул ее хитрым узлом, раскрутил — и вдруг метнул в стоящего поотдаль Афоню. Петля обвила могучую шею. Рывок — и рослый детинушка, не ожидавший атаки, повалился наземь.

Никола с Добрыней вытаращили глаза.

— Знатно, — вымолвил старшой, глядя на Афоню, который катался в песке, стараясь ослабить сдавившую шею веревку.

— Лассо, — небрежно пояснил Птенчиков, вознося мысленную благодарность голливудским историям о жизни Дикого Запада.

Афоня наконец сумел подняться на ноги.

— Не будь задницей… научи! — обратил он на Птенчикова молящий взгляд восхищенных глаз. Подумать только, этому заморышу удалось завалить непобедимого богатыря!

— Да мне секретов не жалко, — пожал плечами Птенчиков. — Только не знаю, осилишь ли науку. Ловкость тут нужна особая.

Афоня насупился:

— А ты до срока не суди, в деле проверь. Ну-ка, Добрынька, тащи еще веревок!

Богатырям так понравилась новая методика поимки врага, что они забыли обо всём на свете. Пыхтят, барахтаются, друг дружку петлями по физиономиям хлещут. Того гляди в рукопашную пойдут.

— Ладно, ребята, вы покуда тренируйтесь, а меня дела ждут, — объявил через некоторое время Птенчиков. Сцепившимся в клубок богатырям уже было не до него.

Иван подхватил веревки и поспешил в сторону башни. Стражники кучковались у входа, просвещая друг дружку на тему дурных привычек разнообразной нечисти. Для укрепления духа они пускали вкруговую ковш с калиновой настойкой.

— А вот еще какой был случай в городе Париже, — проговорил первый стражник, вытирая усы.

— Париж — енто на большой земле, напротив Гадиловки? — уточнил второй.

— Не перебивай, — зашумели остальные, придвигаясь поближе.

— Одна ведьма повадилась похищать росу. Что уж она с ею делала — не ведаю, можа пила, а можа физиономию свою умывала, а токмо как пройдет она на зорьке близ палисадника, как проведет рукой по воздуху — так все живущие окрест чахнуть начинают и струпьями сухими покрываются…

— Батюшки-светы! — закрестилась жадно внимающая аудитория.

— Это что, — вступил в разговор еще один стражник. — Дед мне сказывал, был на его веку такой случай. Поймали как-то ведьму, закопали по грудь в землю и оставили помирать смертью лютою. День она промаялась, к ночи еще жива была. А поутру приходит народ на плошадь — а вместо ведьмы дерево выросло! И ни единой на нем веточки, отовсюду метлы поганые торчат!

— Да ну? — изумились слушатели.

— Чистая правда! Стали дерево рубить — а метлы как надавали тумаков кому ни попадя, да и взвились и небо. Видать, полетели себе хозяек искать…

Птенчиков решил прервать познавательную беседу.

— Здорово, служивые! Как там наш висельник? Еще не окочурился? — бодро поинтересовался он, выступая из темноты.

— Вроде молчит, а там кто ж его ведает, — откликнулись доблестные воины, с сомнением поглядывая в сторону лестницы. Проверять самочувствие узника, находящегося в непосредственной близости от пойманной ведьмы, никому не хотелось.

— Понятненько, — протянул Птенчиков и внушительно потряс веревками. — А я для него новое развлечение приготовил, хочу опробовать. Так называемая «веревочная пытка». Тулово злоумышленника аккуратно обматывается и затягивается в направлении снизу вверх, вены и артерии пережимаются, и вся кровь постепенно выдавливается в область головы. До тех пор, пока не брызнет из ушей.

Бравые стражники дружно позеленели и ухватились за спасительный ковш. Птенчиков с одобрением покосился на его содержимое.

— Кстати, плесните-ка и мне чуток. Хорошая вещь, сил прибавляет. Когда руки устают узлы затягивать.

Стражники беспрекословно вручили ему берестяную кружку с калиновкой. Весело насвистывая, Пытарь отправился наверх.

— Во, вражина заморская! — закрестились ему вслед добры молодцы. — Это ж каким надобно быть душегубцем, чтоб кровь человеческую через уши выдавливать!

В сильном волнении Егор метался по тесной каморке. Луна — этот желтый глаз ночи — с любопытством подглядывала за ним в узкое оконце. Но вот заскрежетал тяжелый засов, и на пороге появился Птенчиков.

— Наконец-то! — Егор бросился к учителю. — Что же вы так долго? Тут такое творится: я слышал, что в соседнюю камеру бросили ведьму! Кто она, разглядеть не сумел, но думаю, что…

— Стройная, большеглазая, коса до пояса, зовут Варварой, — сухо отчитался детектив.

— Не может быть! — застонал Егор, хватаясь за голову. — Почему вы допустили, чтобы ее…

— Сидел в сундуке. Наблюдал сцену совращения царя Салтана царицей Лебедью. Еще вопросы есть?

— А зачем? — брякнул Егор и тут же покраснел.

— Что «зачем»? — передразнил Птенчиков. — Думаешь, пополнял свой сексуальный опыт древними традициями? Эх, молодежь… Держи простынку. Не знаю, пригодится ли она вам с Варварой…