Онлайн книга «Граальщики»
– Не задирай так высоко нос, молодой человек. Я достаточно стара, чтобы годиться тебе в прабабушки. – Вообще-то, – не смог удержаться Бедевер, – я в этом очень сильно сомневаюсь. – И не перебивай, когда говорят старшие. – Видите ли, – пояснил Бедевер, – дело в том, что мне больше пятнадцати сотен лет. Раздалось пощелкивание, словно катались игральные кости или – но об этом не стоило слишком задумываться, – и у черепа распахнулась челюсть. – Не пытайся разыгрывать меня, молодой человек, поскольку… – По чести говоря, – сказал Бедевер, – видите ли, я был одним из рыцарей короля Артура, а сюда пришел, чтобы исполнить… – Короля Артура? – Да. – О-о. Да, понимаю. – Ну вот. – Прости, если была несколько невежлива. – Пустяки. – Кстати, меня зовут Машо. – Сэр Бедевер Огэльский. – Я слышала о тебе. Это не ты тот рыцарь, который… Но Бедевер перебил ее. Имя звучало знакомо, а голос… бог мой, мог ли он забыть этот голос? Но нет, конечно, нет. Это невозможно. – Ты сказала – Машо? – Именно, – отвечал череп. – Машо де Виллежардин. Голос Бедевера дрогнул: – Матрона? Череп опять рассмеялся, и на этот раз Бедевер подхватил его смех. – Ты помнишь меня, Матрона? – восклицал Бедевер. – Я был на одном курсе с Агвизаном и Борсом, и Гахерисом-младшим. – Разумеется, помню! Ты еще держал жуков в обувной коробке в спальне юниоров. – Послушай… – это был Туркин, и в его голосе звучала нотка раздражения. – Не хочу прерывать, но может быть, ты все-таки представишь меня? Повисла озадаченная пауза, затем Бедевер произнес: – Прости, Тур, совсем забыл. Матрона уволилась как раз перед тем, как ты поступил. Матрона, это сэр Туркин ле Сабль. Он тоже учился в нашем добром старом колледже. – Весьма польщена. – Я также. Послушай, Беддерс, ты не мог бы мне объяснить, что здесь происходит, а то… – Заткнись, Тур, будь так добр. Прости, Матрона. Ну, так как же ты поживаешь? Последовало долгое молчание. – Я умерла. – Да не может быть! – Тем не менее, это так. – Понимаю. Как печально это слышать, Матрона! Я… Бедевер прервался на полуслове. Ему послышалось, или он здесь чего-то недопонял? – Умерла? – переспросил он. – Мертва как ржавый гвоздь, – подтвердила Матрона. – И я бы не сказала, что это мне очень нравится, могу тебя уверить. – Неудивительно. – Видишь ли, – продолжала Матрона, – когда я увольнялась, колледж выказал ко мне необычайную щедрость – гораздо больше, чем я рассчитывала, я была действительно очень тронута, – и разумеется, я захотела обеспечить себе маленькое гнездышко на старость. И тогда мне повстречалась эта очаровательная молодая леди – она сказала, что она старшая сестра одного из мальчиков… Бедевер почувствовал, как в его горле набухает комок. – «Акции Треста Роста Капитала Лионесс»? – спросил он. – Нет, «Облигации Управляемых Доходов Лионесс», – отвечала Матрона. – Не прошло и шести месяцев с тех пор, как я получила полис, как ко мне пришло это письмо, в котором говорилось, что вся контора подлежит ликвидации, и как они сожалеют о случившемся. У меня просто кровь вскипела в жилах, можешь себе представить. Так что я пришла прямо сюда и… и вот я здесь. Но если мне когда-нибудь приведется добраться до этой маленькой прохвостки, до этой торговки тухлыми яйцами… что ж, пусть она поостережется – это все, что я могу сказать! – Это ужасно, Матрона, – сказал Бедевер. – Так обмануть тебя, да потом еще и убить – это… это просто ужасно. Им нельзя позволять делать такие вещи. – Слушайте, слушайте! – пробормотал Туркин, добавив что-то относительно необходимости поднимать мертвецов из могил, чтобы понять такую очевидную вещь, – что Бедевер посчитал довольно дурным тоном. Он шикнул на него и почесал в затылке. – Прости, что спрашиваю, – сказал он после минутного раздумья, – но как получилось, что ты все еще можешь, э-э, разговаривать? Мне казалось, что для этого нужно… Череп защелкал зубами. – Некоторые люди позволяют себе исчезнуть до последней капли, когда уходят, – произнесла Матрона. – Но не я. Как я всегда говорила вам, мальчики, главное в человеке – это сила воли, сила воли и решимость. Я была исполнена решимости не дать себе потерять форму, и это сработало. – Вижу, – отвечал Бедевер и добавил: – У тебя неплохо получилось. – Но тем не менее он продолжал чувствовать, что здесь чего-то не хватает. Например, объяснения. Однако было бы невежливо продолжать расспрашивать, тем более что Матрона всегда была особенно чувствительна к таким вещам. Он сменил тему, и некоторое время они болтали о других мальчиках из бедеверова класса. Это заняло их на некоторое время; плохо было только, что все эти мальчики были уже в могиле, и был риск, что разговор станет несколько загробным, чтобы не сказать однообразным. Очень осторожно Бедевер вернулся к прежней теме. – Матрона, – сказал он, – прошу простить меня, если этот вопрос покажется немного… личным, что ли, но мне всегда казалось… – Вдохновение! – Когда я учился в колледже, сэр Жиро говорил нам, что когда человек – ну, умер, то он… – Жиро! – презрительно щелкнул череп. Да, теперь у нее нет губ, которые можно было бы поджать, подумал Бедевер, иначе… – Жиро был шарлатан. Он постоянно оставлял огрызки от яблок за батареей. – Он никогда мне особенно не нравился. – И правильно, – отвечала Матрона. – Да что он знал о том, каково это – быть мертвым? Если он умудрился получить дутую степень в каком-то университете бог знает где, это еще не значит, что у него есть право вытаскивать весь мякиш из хлеба. Бедевер кивнул, хотя его никто не мог увидеть. – А на что же это похоже в действительности? – спросил он. – Я имею в виду, быть мертвым. Мне всегда хотелось узнать. – Ну, – произнесла Матрона после минутного размышления, – я могу говорить только на основании собственного опыта, как ты понимаешь. Меня никто не обвинит в том, что я проповедую вещи, о которых ничего не знаю, как некоторые упомянутые здесь персоны. Но лично я нахожу, что это очень похоже на жизнь. Разумеется, магия вносит свою поправку. – Ага, понимаю, – сказал Бедевер. – Магия. Матрона рассмеялась. – Ну, я бы сказала, ты-то не очень внимательно слушал на уроках, мастер Бедевер. Могу поклясться, ты был слишком занят, играя в «повешенного» с этим Эктором де Мари. |