Книга Космический дальнобойщик, страница 64 – Джон Де Ченси

Тогда без меня они окажутся более уязвимыми.

Вошла Сьюзен с подавленным видом. Она снова надела рубашку и шла в своих коротких бежевых бриджах, но босиком, потому что оставила сандалии в шевроле.

– На борту есть магазины, Сьюзен, – сказал я ей. – Тебе надо бы что-то купить из обуви. У Джона есть деньги.

– Хорошо, – ответила она тускло и шлепнулась в бархатное кресло.

Джон подошел к ней.

– Что случилось, Сьюзи? – спросил он, поглаживая ее плечи.

– Нет, ничего, просто я думала про Стена, который где-то там, на Голиафе, лежит в больнице. Он, наверное, до смерти извелся, думая, что же такое с нами случилось. – Она посмотрела на меня. – Мы как раз ехали в больницу, когда ты... – она нагнула голову и заплакала.

Мне, естественно, от этого стало просто необыкновенно приятно...

Дарла взяла ее за руку, повела ее в другую комнату и закрыла дверь.

– У нее часто бывают такие перепады настроения? – спросил я Джона.

– Сьюзен действительно очень эмоциональна и переменчива. Но ты должен понять, Джейк, что вся эта история была для всех нас большим потрясением.

– Извини, извини... – мне пришло в голову, что я очень много в последнее время извиняюсь. Мне пришлось прибегнуть ко всем моим моральным ресурсам, чтобы напомнить себе, что я не сделал ничего такого, чтобы заслужить то, что со мной произошло и происходит. Нельзя сказать, чтобы в чем-то была моя вина. Чувство вины за расплывчатые и по большей части воображаемые проступки – это груз, который шмякают на плечи человеку, причем довольно рано. Большая часть людей проводит свою жизнь в поисках того, на кого можно было бы свалить это чувство.

– Джон, не оставишь меня на минутку одного? Я хотел бы поговорить с Сэмом.

– Разумеется. – Он подошел к двери и открыл ее, потом повернулся, чтобы что-то сказать, но, очевидно, передумал. – Мы поговорим потом, – добавил он, потом вышел и прикрыл дверь. У него было собственное чувство вины, с которым ему надо было разобраться.

Винни лежала на кушетке, свернувшись в клубок, сплетя руки вокруг колен, и смотрела на меня влажными вопросительными глазами. Я подмигнул ей, и она ответила мне гримаской-ухмылкой. Смешно и странно, что она ответила на подмигивание. Я никогда не видел, чтобы она прикрывала собственные веки, она даже не моргала. Только когда она спала, веки ее немного закрывались.

– Я прекрасно тебя слышу, – сказал Сэм, когда я вызвал его ключом. – Как ты это устроил?

– Это все придумал и воплотил в жизнь Роланд, но самое главное, что помогло выполнить задачу – это передатчики, крохотные, как кнопка. Мы их доставили по всему кораблю. У тебя для меня что-нибудь есть?

– Ну вот, когда я добрался до подвала, то просто пережил потрясение. Там тонны материала от многих лет. Я проверил свою программу записи новостей. Она, к сожалению, весьма нелепо составлена. Она приказывает мне стереть весь мусор, который я хранил в последние тридцать дней, но позволяет мне хранить то, что я записал в тот день, когда наводил в записях порядок. Когда подпрограмма делает такую штуку, она автоматически лепит ярлык защиты на все, что было записано именно в этот день. Когда подходит очередь снова вычищать все накопившееся, то, на что приклеен ярлык, списывается в библиотеку ссылок. В результате у меня скопилась куча древнего дерьма за все годы.

– Придется мне прекратить покупать эти дешевые готовые программы и самому заняться для разнообразия их составлением. Ты нашел что-нибудь интересное?

– Да, и причем весьма и весьма. Вроде этой заметки в газете «Правда» года три назад, – фыркнул Сэм. – Меня всегда веселит, как они думают, что, переменив одну букву в русском слове, могут заставить это слово выглядеть как часть интерсистемного языка.

– Для них так легче. Так что там?

– Ладно. Цитирую:

«Циолковскиград, Эйнштейн, десятое октября 2103. Премьера сезона в Большом театре, как всегда, собрала много публики, но в прошлый вечер даже места в проходах были заполнены до отказа, чтобы люди могли увидеть смелый и отчаянный...» и так далее, и тому подобное... пропускаем шесть абзацев. «Среди видных деятелей, посетивших премьеру, были товарищ Большая Шишка, товарищ Генеральный как-его-там, такой-сякой-немазанный... и – господи, где же это! – а, вот: министр интерколониальных дел доктор Ван Вик Ванс, его дочь Дарья Петровски-Ванс и некоторые выдающиеся гости властей, включая лидера рабочего движения, товарища Кори Уилкса». Я хочу увеличить изображение из газеты. Ты его увидишь?

Я приставил один конец ключа к глазу и всмотрелся в крохотный экран. Микроэкран показал мне ложу, полную скучных морд, одна из них принадлежала Кори Уилксу. Он сидел рядышком с... – ну да, конечно, это был он! – ...с тем самым джентльменом, похожим на Патриция, которого я видел у «Сынка» и которого, как мне показалось, тогда узнал. Ван Вик Ванс. С ним рядом сидела белокурая женщина, которая повернула голову и разговаривала с женщиной, которая сидела позади нее. Лица не было видно, и волосы были длиннее и, наверное, естественного цвета, но...

– Сэм, увеличь мне блондинку.

– Вот так?

– Чуть поближе, камеру вправо.

...Но винного цвета родимое пятнышко на голом плече сказало мне, что это была Дарла.

– Теперь мы знаем, – сказал Сэм, – кто такая «Дарь-я».

– Более того, Сэм. Это Дарла. И я видел ее папашу у «Сынка» в ресторане.

– Как это ты смог?.. А, ты имеешь в виду маленькое пятнышко у нее на плече? Я как-то совсем упустил из виду, но теперь припоминаю. Это большое преимущество, то, что в наши дни женщины бегают почти нагишом, если не говорить об очевидных преимуществах этого.

Я вытянулся на шелковом покрывале на кровати и положил ключ на ночной столик, оставив его на связи. Потом закрыл глаза.

– Что это значит, Джейк? Из того, что ты мне сказал, похоже на то, что она все время была агентом Петровски. Теперь мы знаем, что она – его жена. Но если она дочь Ванса, а Ванс в одной лодке с Уилксом... то что же она такое вследствие этих связей? – Я не сразу ответил. – Джейк, а Джейк?

– Не знаю, нам нужно больше сведений.

Сэм вздохнул.

– Черт, иногда очень паршиво быть машиной.

Я поднял ключ и приложил его к губам.

– Сэм, все было сделано для того, чтобы заставить нас бежать. И мы поджали хвост и бежали. Та драка в «Сынке» была только для того затеяна, чтобы запустить эту машину в ход, а также для того, чтобы выслеживать меня таким методом, который я сперва даже не понял. Они как раз очень хорошо знали, где мы были, когда мы спрятались в Грейстоук Гровз. Но разве они нас взяли с поличным и застали врасплох? Нет, они выманили нас оттуда, просто спугнули и последовали за нами, следя, как собаки, за каждым нашим шагом, каким-то образом предугадывая каждое наше движение, а сами все это время отставали от нас на планету-две. И все это с одной целью: следить за нами, пока мы не нырнули в неизведанный портал. Так мы и сделали. Для них это означало, что у нас есть карта Космострады. Так оно и есть. Она у нас была все это время. А я этого даже и не знал.