Онлайн книга «Вальпургиева ночь»
|
Тут Верка на время замолчала и активнее заелозила по полу с плошкой в руках. Баба сразу занервничала, перестала потеть и увесисто материться, через слово начиная «Отче наш». — Эй, ты че? — завопила она. — Чего там? Живой он, что ли? Верка, хмурясь, вылезла из-под цветастой юбки. — Застрял, поганец, — сообщила она. — Все пролезло, кроме зада. Ты куда его, на убой, че ли, кормила? Теперь его из тебя выпростать можно только по частям… Баба завыла. Верка оттащила меня в сторону и зашептала на ухо: — Жалко бабу, муж у нее — хуже кобеля бешеного. Забьет, если парня не вытащим. Ты вот что, отвлеки ее чем-нибудь, поболтай, пока я поворожить попробую. Говори погромче, чтоб она меня не слышала. Знаю я этих деревенских, стоит потом ее огрызку (я вздрогнула) засопливиться, она меня первая на вилы подымет… Верка опять нырнула под юбку, поближе к месту действия. Я неуверенно повернулась к роженице. Выглядела та, мягко скажем, омерзительно. Лицо красное, потное, волосы клоками торчат в разные стороны, глаза выкачены, рот раскрыт… Желание иметь собственных детей у меня улетучилось, как алфавит из пьяной головы. — Э-э-э…— задумалась я, не зная, чем бы таким отвлечь бабу от самого процесса. Вообще, как Верка себе это представляет? Вы когда-нибудь снимали курицу с яиц во время, так сказать, высидки? Вот и я нет… А Верка уже начала что-то шептать. Я громко затараторила: — А вы расслабьтесь, ни о чем не думайте… Вот когда моя тетя рожала, она в родильный зал вперед врачей неслась. Бежит по коридору, за пузо держится и орет: «Ой, маманя, не успею, пацаны щас вывалятся, об пол головами побьются…. а мне к трем на зачет!» — …распуститесь, веревицы, растворитесь, ставенки… — А-А-А-А! — …бабушку Дару тогда хватило два кондратия сразу… — Етишкин хрен!!! Через ногу об пупок… замки размыкаю, двери раскрываю… — …конечно, дядя Алексиус пришел сам знакомиться с семьей невесты — тетя Роза-то в роддоме. Тогда бабушку и садануло по второму разу. Она хотела сразу устроить Большую Стирку и прополоскать дядю с тетей… — Верка, тварюга, куды ты яво за ноги дергаешь?!! — …но дядю можно было только отжать и повесить сушиться. За шею. Он сам, между прочим, порывался это сделать. Тетка уехала рожать и оставила ему записку прямо на доске объявлений… — Пошел, жучок! Потя-анем! — «Алексиус, в ГУМе вчера видела хорошенькую коляску-двухместку, прикатишь ее прямо к роддому»… — А-А-А-А! — Растудыть твою в качель! — …а тетка Ида купила баллончик с краской и написала громадными буквами на стене около роддома прямо под тети-Розиными окнами: «Привет, залетная!» — Иди ко мне, засранец! — Верка, ты ж мне его вместе с кишками выдерешь!!! Наши вопли перекрыли одновременно два крика. Во-первых, Виталис очнулся, углядел, что все вокруг в крови, заверещал, как резаный бычок, и предпочел вернуться в блаженное состояние обморока. Во-вторых, на руках у Верки орал и извивался жирный младенец, с крошечных пяток до лысой головы покрытый кровью и еще чем-то неаппетитным. — Мужичок! — сразу углядела счастливая мамаша. Проследив за ее взглядом, Верка хмыкнула и поправила: — Мужик… Тряпку бы, обтереть его надобно да завернуть. Мать-героиня вытянула откуда-то из-за лифа чистую, относительно белую тряпку и кинула ее Верке: — Заверни уж его, будь добра. Дома оботру… И Верка с клиенткой углубились в обсуждение финансовых вопросов. Баба предлагала курицу. Верка хотела взять деньгами. — Откуда ж у меня деньги, милка? Когда это мой мужик чего зарабатывал?! — Сдалась мне твоя курица! Она ж слепая! — Зато слышит хорошо! — нашлась баба. — Будет тебе склеп сторожить… Ну че, берешь, а? — Не-э, за твоего поросенка меньше свиньи не возьму! — Ты че, милка, окромя мужика-борова, свиней не держим! Хошь — его забирай… — ЧЕГО? — раздался вдруг рев с порога. Дверь таки не выдержала и плавно завалилась вперед, разбудив Виталиса и одновременно отправив его в еще более глубокий обморок. Вообще несчастливая какая-то планида у парня. Ох, чует мое сердце, достанется мне Помощник с глубокой и прочной инвалидностью вкупе с приобретенным дебилизмом… По выломанной двери, как по трапу, прошлепал здоровенный мужик и оглядел налитыми кровью глазками нашу теплую компанию. Верку в шалашике из собственных волос с орущим младенцем на руках, Маньку на драном тулупе в интересной позе а-ля кресло гинеколога, меня, как обычно трупно-бледненькую, и Виталиса, робко скребущегося снизу в дверь. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но, по-моему, этот персонаж, украсивший своим экзотичным видом картину «Не ждали», и есть муж. А кто у нас муж?.. С хрустом потревожив рубашку под мышкой, мужик почесался, потом потянул руки к младенцу. — Хто? — просипел он, обдав нас пере аром. — Дед Пыхто! — отвела Верка сверток. — Ты хоть бы рот рассолом пополоскал — потравишь парня… Показавшиеся из-под густой щетины четыре зуба, аккуратно чередовавшиеся с дырами, видимо, должны были означать улыбку до ушей. — Молодец, Манька! — одобрил местный селекционер-любитель. — А че ты в избе не захотела рожать? Бабка Маланья тебя с утра ждет… Уже всю самогонку выхлебала, зараза… — А ты и помог! — накинулась Манька на супружника. — Помоги-ка встать лучше, да домой пойдем! Вечером занесешь Верке поросенка… — Че? — Все честно! — вклинилась Верка. — Баш на баш… Наконец счастливое семейство, переругиваясь и сопя, покинуло импровизированный роддом. Обрадованный папашка шествовал впереди, гордо неся на вытянутых руках свое сокровище. Необходимость в такой переноске была еще и чисто практической. Признав в мужике отца, смышленое дитя тотчас же это отметило, точнее, пометило… — Ф-фу! — привалилась к стене Верка, размазывая по лицу пот, грязь и кровь. — Во кровищщи в бабе, другая б пластом лежала, а она вон как лаптями засверкала, еще и мужу поддает. Ну теперь он у нее попляшет… Чтой-то там? Мышь, что ли, приползла? Виталис осторожным постукиванием продолжал намекать на свое существование. Верка махнула рукой, и дверь снесло в сторону. Изрядно помятый Виталис осторожно себя пощупал там и сям, подобрал заветную спинку от стула и облегченно вздохнул. — Это еще кто? — нахмурила брови Верка. — Суженый-обряженный? Чего скукожился-то весь? Меня, что ли, боишься? Не боись, я уж с утра подзакусила… Я только хотела открыть рот, чтобы объяснить, кто такой Виталис и с чем его едят… простите, вырвалось, как нам опять помешали. |