Онлайн книга «Миры Империума»
|
— И я начну сегодня, сейчас же! — воскликнул Родольфо и ударил кулаком по подносу. — Я… но, черт побери, ничего не выйдет! Она уехала из города и вернется только через две недели. — Очень недурная была девочка, — сказал Лафайет, — но стоило мне только на минуту отвернуться… — Но, черт побери, какой смысл быть герцогом, если я не могу сделать по-своему? Родольфо победоносно смотрел на Лафайета. — Я прикажу чтобы ее вернули. Быстрый кавалерийский отряд нагонит ее за какую-нибудь пару часов, так что у меня едва хватит времени, чтобы охладить мое любимое вино и… — Ах, Руди, — запротестовал Лафайет. — Преклонение, а не сила — разве ты забыл? — Но ведь сила — это значительно быстрее. — Неужели ты хочешь иметь забитую рабу, угрюмо подчиняющуюся всем твоим приказаниям, а не веселую, живую резвушку, восхищающуюся твоей галантностью и умом? — Гмм. После того, как ты упомянул об этом, мне кажется, что раба — это куда практичнее. — Ерунда, Руди. Ведь ты хочешь, чтобы этот лакомый кусочек, этот созревший плод упал прямо тебе в руки, верно? Поэтому вместо того, чтобы посылать потных солдат в латах, которые притащат ее обратно, визжащую и царапающуюся, ты должен отрядить особого посланника, который передаст ей твои пожелания с деликатностью, приличествующей столь важной миссии. Лафайет икнул и опрокинул бутылку над стаканом. — Черт возьми, сынок, ты, как всегда, прав. — Родольфо задумчиво нахмурился. — Но кому из всей этой коллекции кретинов и пьяниц, которые окружают меня, могу я доверить такое важное дело? — Тебе нужен человек, доказавший свою пригодность, ум и хитрость. Не какой-нибудь мужлан, который продаст лошадь и автограф твоего письма, как только выйдет из ворот замка. Какой-нибудь рыцарь, находчивый, галантный, образованный… — Какого письма? — Того, которое ты напишешь, чтобы сказать ей о том, что ты поклоняешься ей издалека, — сказал О'Лири. Он потряс пустую бутылку и перекинул ее через плечо. — Великолепная мысль! — воскликнул Родольфо и снова ударил кулаком по подносу, так, что стаканы подпрыгнули. — Но… что я ей напишу? Он задумчиво принялся грызть кольцо на левой руке. — Честно говоря, мой мальчик… — Зови меня просто Лафайет, Руди. — Мне казалось, что тебя зовут Ланцелот, — сказал герцог. — Но это неважно. Честно говоря, как я уже упоминал, я никогда не умел писать. Всякие там цветистые послания… — И откуда только это взбрело тебе в голову? — То есть как — ты сам предложил написать письмо! — Да нет, я имею в виду, что меня зовут Ланцелот. — Ланцелот… он-то здесь при чем? Родольфо выглядел удивленным, потом весь просиял. — Ну, конечно! — воскликнул он, выплевывая изо рта кусочек ногтя, который только что старательно отгрыз. — Именно Ланцелот! Ты умен, изобретателен и у тебя есть голова на плечах. Ты пьешь? — внезапно спросил он вызывающим тоном. — Как я могу пить, когда бутылка пуста? — Великолепно! Никогда нельзя доверять человеку, который не умеет пить. Кстати, бутылка пуста. Родольфо поднялся и неуверенно пошел через комнату, открыл шкафчик, вытащил новую бутылку и по синусоиде вернулся обратно в кресло. — Вот я и говорю: отправляйся к этой особе, Ланцелот, излей ей свое сердце, объясни, что высшая обязанность женщины — это заботиться и ухаживать за ее лордом и повелителем и что в то время как ты сам можешь предложить ей лишь жалкое существование рабыни, она может утешиться тем, что жизнь не вечна. — Это очень убедительный подход, — сказал Лафайет, выдергивая пробку из бутылки. — Но мне почему-то казалось, что это ты хочешь заполучить эту женщину, — он нахмурился, пытаясь сфокусировать глаза. — Или я что-то напутал? — Клянусь богом, Ланцелот, ты прав. Это ведь я ее хочу, — герцог бросил враждебный взгляд. — Должен сказать, что это очень смело с твоей стороны — пытаться встать между нами. Она без ума от меня, но она очень стеснительна, и я думаю послать за ней свое доверенное лицо, чтобы он притащил ее ко мне, ласковую и воркующую. Я хочу сказать, визжащую и царапающуюся. — Великолепная мысль, — согласился Лафайет, выливая виски между двумя стаканами. — А кого ты имеешь в виду? — Гмм… может, послать Стонруба? — Ни в коем случае. Он совсем не дипломат, если ты понимаешь, что я хочу сказать. — Ланцелот! Я придумал! Почему бы тебе не отправиться за ней? — Ни в коем случае, Руди, — сказал Лафайет. — Знаю я тебя, ты хочешь отвлечь меня от того, чего я на самом деле хочу добиться. — А чего ты хочешь добиться? — Чтобы ты послал меня за леди Андрагорой. — Об этом не может быть и речи! Твоя наглость заходит слишком далеко. Родольфо схватился за бутылку и плеснул виски по стаканам. — Как насчет компромисса? — сказал Лафайет, хитро глядя на герцога. — Что ты имеешь в виду? — Я доставлю леди твое письмо, а за это ты назначишь меня своим послом. Или наоборот? — По-моему, это будет справедливо. Ну, так вот: когда ты ее догонишь, скажи о моем глубоком увлечении, объясни подробно все мои великолепные качества, короче говоря, объясни ей все выгоды того положения, которое она займет, и скажи, что ей очень повезло. — Еще что-нибудь? — Категорически нет! Родольфо сурово посмотрел чуть левее уха Лафайета. — Дальше я сам буду за ней ухаживать. — Ну хорошо, Руди, я принимаю твое поручение. Ты правильно сделал, что обратился с этим ко мне… — Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — прочувственно всхлипнул герцог. Он поднялся с кресла и протянул О'Лири массивное кольцо. — Эта печатка обеспечит тебе помощь моих слуг, — он протянул руку. — Я никогда этого тебе не забуду, старина. Ты подал мне надежду. — Перестань, Руди. А теперь иди. А то я устал. А завтра у меня большой день. — А что такое завтра? — Вторник. — Ну конечно. И если мы заговорили о завтра, то у меня для тебя есть небольшой сюрприз. Только не говори никому, но кое-кто сказал мне, что завтра у меня будет одна леди. — Руди! Ах, счастливчик! Поздравляю! — Только никому не болтай об этом. Говорят, это к несчастью. Ну, ладно, мне действительно надо идти. Приятного тебе вечера и все такое. — Куда же ты, не торопись! Мы еще не кончили. Лафайет поднял вверх наполовину опустошенную бутылку и заморгал, глядя на нее. — Даже еще и не начали, — сказал он. |