Онлайн книга «Миры Империума»
|
— А куда же ты собирался ее вести? В любовное гнездышко, приготовленное заранее? — Вот именно. Если бы не куча верховых полицейских, невесть откуда взявшихся в лесу, так оно и было бы. Но этот длинноногий шейх Чонси поймал нас. — А, ну что ж, может, это к лучшему. По крайней мере, здесь у нее имеется приличная постель. — Вот как? Могу я спросить, что ты знаешь о постели Бевер… Я хочу сказать, леди Андрагоры? — Все. Я провел под ней довольно бойкие полчаса. — Как ты сказал — под ней? — Так и сказал. Я подслушивал, как она отбивалась от ухаживаний этого Чонси. У меня был ковер-самолет — я хочу сказать мой МАРК IV, личный транспорт — прямо на балконе. И только я хотел ее умыкнуть, как прибыла дворцовая стража. — Да, я предупредил Крупкина, чтобы он приглядел за Чонси. И похоже, что они прибыли как раз вовремя! — Они прибыли слишком быстро! Я уже держал ее в своих руках, когда они ворвались и кинулись на нее… — Ах, ты!.. Невидимое тело пролетело мимо О'Лири, и с большим удовольствием он выставил вперед ногу и зацепил лодыжку. Последовавший затем грохот падающего тела хоть как-то скомпенсировал боль в его глазу. — Послушай, Лоренцо, — сказал Лафайет. — Нам совершенно ни к чему кидаться друг на друга в этой комнате. Очевидно, мы оба обеспокоены тем, чтобы с леди Андрагорой все было в порядке. Никто из нас не хочет, чтобы она оказалась в лапах Крупкина. Почему бы нам не объединиться, пока она не окажется на свободе, а уж потом решить все вопросы между собой? — Объединить наши усилия, ха, — пробормотал невидимый компаньон Лафайета откуда-то с пола неподалеку от двери. — Какие усилия? Мы заперты в темнице, в темноте, обезоруженные. Если, конечно, — добавил он, — у тебя нет чего-нибудь в заначке. — Да нет, у меня все отобрали, — сказал Лафайет. — У меня тут было чем похвастаться: приемо-передаточная шпага, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки, плоскоход… Внезапно он замолчал и быстро поднес руку к своему поясу. Пояс все еще был на месте. Он отстегнул его, вывернул, нащупал молнию и потянул за нее. — Подожди-ка, Лоренцо, — напряженно сказал он. — Может, сейчас мы с тобой добьемся всего, чего желаем. — О чем ты говоришь? — ответил тот своим капризным голосом. — Шпаги? Ключи? Нам нужен, по меньшей мере, заряд динамита, или, на худой конец, два железных прута. — Может, у меня есть тут кое-что получше, — ответил Лафайет, вытаскивая плоский прямоугольник два на один дюйм, сделанный из гибкого пластика. — Они пропустили плоскоход. — Что такое плоскоход? — Согласно Пинчкрафту, он генерирует поле, которое модифицирует пространственные взаимосвязи против экзакосма. Он обращает одномерное пространство в эквивалентное замещение его вдоль перпендикулярных волюметрических осей и в то же время поддерживает гармонию, которая дает взаимный эпицентрический эффект и… — А как бы ты объяснил это обычному смертному? — прервал его Лоренцо. — Ну, он понижает физическую размерность того, кто им пользуется, до нуля и компенсирует это соответствующим повышением плотности поля материи в остающемся квази-дву-мерном состоянии. — Послушай, а как бы ты объяснил это идиоту? — Он делает тебя плоским. — Как ношение корсета может нам помочь? — взвыл Лоренцо. — Я имею в виду — на самом деле плоским! Ты получаешь возможность проходить между молекулами обычной материи — проходить сквозь стены, другими словами. Вот почему он и называется плоскоход. Ну, посторонись, Лоренцо, и я попытаюсь его использовать. Значит, так, Пинчкрафт говорил, сориентироваться, чтобы продольные линии оси совпадали с моими продольными осями, а главная поверхность — с самой широкой плоскостью моего тела, или наоборот… — Наверное, такую они придумали мне пытку, — пробормотал Лоренцо, — заперли с сумасшедшим! Я мог бы догадаться об этом сразу и не предаваться напрасным надеждам. Бедная Беверли! Она, конечно, будет держаться до последнего, но, в конце концов, непрерывная настойчивость похитителя и перспектива управлять всем этим замком поколеблют ее волю и… — Я уже прошел через это, — сказал Лафайет. — И тебе не советую. Лучше выкинь-ка из головы все эти глупости, а я тем временем проведу опыт. Лафайет стал вращать плоскоход, нашел маленькую кнопку в середине и нажал на нее. Ничего не произошло. Он разочарованно уставился в окружающую его темноту. — Черт побери! — с чувством сказал он. — Видимо, слишком легкий путь не для меня. Придется придумать что-нибудь еще. Послушай, Лоренцо, а эта камера высокая? Может, в потолке есть какой-нибудь лаз, и если один из нас встанет на плечи другому, то мы сможем дотянуться до него? Он встал на цыпочки и вытянул руку, но так ни до чего и не дотронулся. Он подпрыгнул, но все с тем же результатом. — Ну, так как же? — резко сказал он. — Будешь взбираться на мои плечи, или мне взобраться на твои? Ответа не было. Даже мыши перестали шуршать в соломе. — Говори, Лоренцо! Или ты опять заснул? Он пошел по камере, пытаясь нащупать рукой стену. Через десять шагов он пошел медленнее и с большой осторожностью. Еще через пять шагов он остановился. — Странно, — сказал он окружающей его темноте. — Я почему-то думал, что эта камера всего-навсего не более десяти шагов в ширину. Он повернулся и пошел обратно, отсчитав 15 шагов, затем продолжал идти дальше 5, 10, 15 шагов. Внезапно в глаза ему брызнул резкий слепящий свет. Он заморгал глазами, пытаясь разобраться, что бы могла значить эта стена света, похожая на замерзшее стекло, в которое было завернуто что-то светлое. Когда он повернулся, стена, казалось, поплыла, сжимаясь, появились линии, точки и пятна света, высвечивающие нормальную, хотя и слегка искаженную стену: тускло освещенный коридор со стеклянными стенами, стеклянным полом и тяжелыми дверями из черного стекла. — Я вышел из камеры! — воскликнул он. — Плоскоход сработал! Лоренцо!.. Он повернулся, увидел, что стены в то же самое время расширились, вытягиваясь во все стороны сразу, как отражение в выпуклом зеркале. — Должно быть, какой-нибудь эффект двумерности, — пробормотал он. — Но все же откуда я пришел? Он в нерешительности сделал несколько шагов вперед: свет сменился полной темнотой. Он прошел 15 шагов и остановился. — Лоренцо! — прошипел он. — Полный порядок! Ответа не последовало. — А может быть, он не может меня слышать — или я не могу слышать его, когда эта штука включена. Лафайет нажал кнопку с противоположной стороны. Никаких перемен не произошло — разве что почти неуловимые звуки приглушенного рыдания. Лафайет рявкнул: |