Книга Русский хан, страница 68 – Владимир Лошаченко

– Я тоже так думаю. Иди ко мне.

Наутро прибежал знакомый мне сотник Юсуф, мой крестничек, так сказать. Я его с того света вытащил, у него было очень тяжелое ранение. Юсуф упал на колени и попытался поцеловать мой сапог.

– Юсуф, ты что, с утра бузы нажрался. Ну-ка встань, ты же воин, мать твою, а не лизоблюд какой.

– Прости, государь, я твой должник до конца жизни, да что я говорю, за тебя готов жизнь отдать в любое время.

– Успокойся, Юсуф, мне ты нужен живой и здоровый. У меня для тебя ответственное поручение.

– Все сделаю, приказывай, Светлый хан, ой, прости, государь, сорвалось.

Я ухмыльнулся и махнул рукой – пустое.

– Ты с нукерами поскачешь навстречу туменам, они уже вышли из Уфы. Твоя задача их встретить. Возьмешь командование на себя – на время перехода сюда в Казань. Будешь гнать тумены как можно быстрей – враг у порога, Юсуф. Понял меня? Если что, расстреливай без пощады.

И отдал ему серебряную пайцзу. Он молча поклонился и вышел из кабинета.

Вызвал адъютанта:

– Василий, Никиту Коваля из оружейки ко мне срочно.

Минут через двадцать бывший кузнец, а ныне начальник оружейных мастерских, Никита Коваль сидел передо мной.

– Никита, как продвигаются дела с порохом?

– Государь, дымный порох нам удалось произвести, а вот хорошего качества бездымный не идет. Компонентов не хватает. Нет, лабораторные образцы есть, и даже испытания проводили, но массовое производство запустить не можем.

– Чего же вам не хватает?

– Хлопок – вот камень преткновения.

– Хлопок, говоришь? Посиди пока.

Я ухватился за комп, стал лихорадочно листать списки материалов. Не то, не то, ага – есть.

– Блядь, всего триста килограммов. Башку оторву этому Стасу. Долбаный безопасник, крохобор задрюченный.

– Никита, вы снаряды изготовили, в смысле гильзы стали делать?

– Государь, мы их настрогали пять тысяч штук. По две с половиной под каждый диаметр.

– Сколько готовых пушек сейчас в оружейке?

– Шесть соток и четыре на двести мм.

– Никита, ставь пушки на колеса, едем к тебе. Весь хлопок, что есть, отдаю. Короче, война на носу, сколько сможете, столько пороха и сделаете. Да, все снаряды делаете шрапнельные, осаду держать. Поехали.

В лабораторном складе на синтезаторе произвел несчастные триста кило хлопка. В очередной раз обматерив жлобов потомков, я спросил Никиту:

– Динамита много произвели?

– Сто пятьдесят килограммов, государь. Могли и больше, только зачем?

– Никита, про бикфордов шнур помнишь из учебы?

– Обижаешь, государь, на память не жалуюсь.

– Это хорошо, что ты такой памятливый. Покажи мне динамит.

Никита подошел к стеллажу и открыл ящик – в нем кусками, граммов по двести лежала взрывчатка. Я взял один брусок и показал оружейнику, как из него с помощью короткого обрезка бикфордова шнура или его заменителя сделать бомбочку огромной разрушительной силы.

– Займитесь изготовлением немедленно. При осаде все сгодится. Проведите испытания, проверьте какой длины нужен запальный шнур. Там ведь, кроме него, нужен особый капсюль или детонатор.

«Работайте, ребята!» – с таким напутствием и отбыл.

Кучеру приказал править на базар. Слово «торг» исчезло с языка горожан давненько. Привились два – «базар» и «рынок». С моей легкой руки в городе открылось несколько магазинов. И вывески на них висели вполне современные, разве что электричеством не освещались. И вот что примечательно, некоторые из них представляли собой произведения искусства в чистом виде. Дело в том, что я привез из Тулы вызволенного из рабства художника Франца Бергера. Запряг его на изготовление образцов монет, в Туле он показал свой талант. После недолгих раздумий я забрал его в Казань.

Монетный двор все-таки здесь организую, под своим приглядом. Да и к Уралу ближе. Но пока Монетный двор больше на бумаге существует, помещение для него построят только к весне. Бергеру, чтобы не бездельничал, наказал вести уроки в кадетском корпусе и пансионе для девочек. Немчик с охотой взялся преподавать, тем более, что он получал за это неплохое жалованье. И как-то, испрося моей аудиенции, подал прошение о работе сверх преподавания.

Я поинтересовался, что за приработки у него намечаются.

На что Франц откровенно поведал: многие купцы и лавочники просят вывески написать, а он, как законопослушный гражданин, не может без высочайшего соизволения поработать на стороне.

– Вот что значит немецкое законопослушание.

Да нашему брату и в голову бы не пришло спрашивать чьего-то соизволения на калым.

Тогда, помню, внутренне посмеиваясь, приказал Василию выдать Бергеру разрешение по всей форме.

Теперь его вывески на магазинах радуют глаз. А мастер он большой, при случае закажу несколько картин.

На базаре посмотрел цены: нормально, вполне приемлемые. Нашел купцов-персиян, зашел к ним в лавку. Когда речь зашла о хлопке, купцы честно признались – товар для них невыгоден, нет спроса. Напрямую спросил об остатках на складах. Да, действительно, с позапрошлого лета лежит пятьсот килограммов, что с ним делать не знают.

– Я у вас его куплю, весь, но недорого.

Купцы от радости хотели вообще даром отдать, но я воспротивился, и так за копейки покупаю.

– Василий, звони Никите, пусть забирает у купцов хлопок. Сейчас, уважаемые, времени нет, приходите завтра с утра – будет взаимовыгодный разговор.

Персияне почуяли запах наживы и только что под ноги не стелились.

– Ну, будет вам, цыть, я сказал! – и перетянул плетью самого наглого из них:

– Не хрен мне сапоги облизывать, чай, не султан.

Сел в карету, поставленную на полозья, и по дороге домой задумался.

Хлопок – стратегическое сырье на многие времена.

Нужен постоянный источник его поставки. Лучшей кандидатуры, как Персия, я сейчас не вижу. Соваться в ханства, расположенные на месте будущего Узбекистана, не с руки. Дальняя дорога и всякие халифаты – с каждым договариваться… Да на хрена такой хлопок нужен. Дорого обойдется. Прямая дорога в Персию через Астраханскую Орду, через Каспий. И если окажется, что астраханские татары полезут на Рязанщину – совсем хорошо. В том плане, что у меня будет вполне законный повод взять Астрахань, а Орду раскатать в блин горелый.

В Астрахани заложить верфи и наклепать поболе судов для перевозки хлопка и прочих товаров от персиян. Им будем продавать железо, причем они его оторвут с руками. Ведь такого качества никто в мире не сделает еще как минимум лет семьсот.

На следующее утро персы явились на час ранее, упорно сидели в прихожей, ждали.